Изображение кентавра и орнаменты на памятнике 14-15 вв. с кладбища Кырк-Азизлер в Эски-Юрте (Бахчисарай)
В музейных запасниках и на Ханском кладбище Бахчисарайского дворца хранится свыше двух десятков памятников ордынского времени с кладбища Кырк-Азизлер. Это кладбище, располагавшееся за городской чертой нынешнего Бахчисарая, возле средневекового поселения Эски-Юрт, являлось одним из наиболее крупных и древних мусульманских погребальных комплексов во всем Крыму.
Действовавшее в 14 – начале 15 столетий и после этого заброшенное, оно даже в начале 20 века все еще продолжало удивлять обилием и разнообразием своих сооружений: погребальных ротонд, склепов и многочисленных надгробных памятников, которых в Кырк-Азизлере насчитывались сотни. В последепортационный период все древние кладбищенские сооружения были разобраны на стройматериалы, а обширная территория распахана под лавандовое поле. Однако погибло не всё: в 1925 г. ученые перевезли несколько наиболее выдающихся в художественном и историческом отношении памятников с кладбища Кырк-Азизлер в Бахчисарайский музей, тем самым сохранив их от последующего разрушения.
Эти чудом уцелевшие памятники служат настоящим кладезем сведений об ордынском прошлом Крыма – сведений пусть и не слишком обширных, но чрезвычайно ценных. Те немногие памятники, на которых высечены надписи и даты, сообщают об именах, занятиях и происхождении жителей Эски-Юрта. А остальные, на которых нет ни надписей, ни дат, тоже способны немало открыть специалисту: ведь изображенные на них узоры, звезды, сирийские лампы, головные уборы и прочие детали тоже имеют свой символический язык, способный пролить свет на культурные связи Крыма того времени.
Среди памятников с Кырк-Азизлера есть один, выделяющийся особо богатой отделкой. Он хранится на Ханском кладбище, внутри южного дюрбе (дюрбе Исляма III Герая) и увидеть его в свободном доступе невозможно. Орнаментация этого памятника чрезвычайно богата: тут и следы надписи, и навершие в виде войлочной «тюбетейки», и образцы всех наиболее типичных сельджукских узоров («лилии», «цепи», «плетенки», «окошки»), и вписанные в круг звёзды, и символические «лампы» по бокам. Помимо того, есть на нем и более редкостные изображения. Первое из них – это три голубя (голуби, впрочем, встречаются и еще на одном кырк-азизлерском башташе). А вот чего не увидеть больше нигде в Крыму – так это уникального изображения кентавра: фигура с торсом человека и львиными лапами, развернувшись, стреляет из лука в собственный массивный хвост.
Откуда взялся этот странный символ? Является ли вообще этот памятник мусульманским?
Ответ на последний вопрос однозначно утвердителен: на спинке надгробия заметны следы арабской надписи. К великому сожалению, прочесть их уже невозможно: за пять-шесть сотен лет дожди и ветры сгладили мягкий камень, словно кусок мыла, смыв с него и четкость узоров, и разборчивость букв.
Что же до изображений живых существ, то они и впрямь необычны и редкостны, однако в них нет ничего столь уж невероятного. Как известно, распространенное мнение о том, что в исламе существует абсолютный запрет на изображение всего живого, не вполне верно. Если только такие изображения намеренно не изготовлены с целью поклонения, то они являются не «запретными» («харам»), а «безразличными» или, максимум, «нежелательными» («макрух»). В различных школах ислама мнения о степени дозволенности таких изображений издавна отличались. В частности, в сельджукских султанатах Восточной Турции (выходцы из которых и принесли в ордынский Крым мусульманское вероучение) взгляды на этот вопрос были просто-таки «ультралиберальными». Потому в сельджукской культуре изображения живых существ были характерны не только для «мирского», но и для культового искусства. Многочисленные изображения ангелов, людей, животных и мифических созданий можно видеть даже на сельджукских дюрбе, медресе и надгробиях.
Изображение созвездия Стрельца в персидской рукописи, 13 век
Что касается кентавра, то этот мифологический персонаж был довольно широко распространен в мусульманском искусстве Ближнего Востока. В 12-14 столетиях кентавров изображали в рукописях, на сельджукских и аббасидских монетах, бронзовых вазах и зеркалах, и даже на каменном мосту через реку Тигр. Кентавры Востока несколько отличаются от своих аналогов из античной Европы (которые всегда изображались как получеловек-полуконь). Во-первых, вместо тела коня восточный кентавр зачастую имеет тело льва, а во-вторых, их хвост иногда изображают в виде головы дракона. Кентавр в короне, стреляющий из лука в драконью пасть на конце собственного хвоста – весьма распространенный сюжет в ближневосточном искусстве. Именно такой сюжет мы видим и на памятнике из Кырк-Азизлера. Что же он означает?
Для развернутого ответа на этот вопрос мне пришлось бы погрузиться в дебри восточной астрологии и пробираться все глубже во тьму веков и все дальше на восток: от сельджукских кентавров к персидским гороскопам, а от персидских гороскопов к древнеиндийским представлениям об устройстве Вселенной и ее небесной механики. Мне довелось бы подробно излагать понятие о «псевдопланетах» — двух «лунных узлах», символизирующих пересечение орбиты Луны с солнечной эклиптикой, а также о множестве прочих премудростей, имеющих мало непосредственного отношения к истории Крыма. (Впрочем, к теме «лунных узлов» мне в будущем еще предстоит вернуться, поскольку помимо кентавра в Бахчисарае есть и другой памятник, основанный на этой символике). Потому ограничусь лишь общими краткими сведениями: кентавр символизирует созвездие Стрельца, корона на его голове – планету Юпитер, дракон на конце хвоста – т. н. «псевдопланету», а все вместе взятое означает солнечное затмение, когда, по представлениям древних, небесный дракон пожирает солнце, но в конечном итоге свет возвращается снова.
Почему кырк-азизлерские скульпторы выбрали именно эту фигуру для изображения на памятнике – неизвестно. Можно, однако, попытаться найти подсказку в других примерах использования этого символа.
Изображение кентавра на монете Артукидского султаната, 13 век
Среди нескольких тюркских сельджукских султанатов, что 11-15 веках располагались на территории Восточной Турции, северной Сирии и северного Ирака, известен султанат династии Артукидов. Среди прочего, он примечателен своими монетами. Артукидские султаны чеканили на своих дирхемах, наряду с арабской вязью собственных титулов, десятки всевозможных изображений: ангелы, львы, орлы, драконы, всадники, цари, а также полный набор символов планет и знаков зодиака в виде человеческих фигур. На одном из таких дирхемов, выпущенном в городе Диярбакыре в 599 (1202/03) г., изображен и кентавр, стреляющий в собственный хвост. Исследователи считают, что монета, несущая на себе символ затмения, была отчеканена именно в память о солнечном затмении, которое имело место в Малой Азии и Месопотамии за год до того.
Если это действительно так, то можно предположить, что и на памятнике с кладбища Кырк-Азизлер кентавр мог служить датирующим признаком. Известно, что надгробие относится к 14 столетию (а по особенностям орнаментации даже, скорее, к началу 15 века). Были ли в этот период в Крыму значительные солнечные затмения? Расчеты астрономов покажут, что были: в 14 веке Крыму имели место два почти полных затмения, когда луна закрывала солнечный диск на 90%: в 1330 и 1386 годах.
Стало быть, загадка разгадана? Вовсе нет: ведь затмение 1201 года в Малой Азии, в честь которого, как считается, выпущена монета с кентавром, было менее внушительным: солнце скрылось тогда всего лишь на 78%. Затмений такого, меньшего, масштаба в Крыму 14 века было гораздо больше – целых семь, причем однажды их случилась целая череда: начавшись в 1330, затмения повторялись в 1331, 1333, 1337, 1339 годах… Может быть, дело именно в этом многократном «знаке небес», который наблюдавшие его жители Крыма, конечно же, заметили и пытались как-то мистически истолковать? А может быть, кырк-азизлерский кентавр был напоминанием о пугающем 100-процентном затмении 1424 года? Ответов на эти вопросы пока нет – есть всего лишь догадки… Остается лишь еще раз выразить сожаление, что время смыло с камня надписи, в которых могли содержаться и имя похороненного, и его занятие, и год сооружения надгробия.
Изображение кентавра на металлической вазе из Герата, 13 век
Так или иначе, памятник с кентавром является уникальным в своем роде свидетельством культурных связей ордынского Крыма и Восточной Турции. Эти связи и влияния были куда теснее, чем принято считать. Достаточно лишь вспомнить, что Диярбакыр связан с бахчисарайским Эски-Юртом не только сюжетом кентавра. В этом восточнотурецком городе до сих пор существует азиз (точнее, макам) Малик-Аштера – «двойник» того азиза в Эски-Юрте, который до 1920-х годов славился на весь Крым как место паломничества крымских татар.
Кентавр не спешит раскрывать свои секреты, и изучение этого памятника еще должно быть продолжено с привлечением самого широкого круга аналогов. Но даже сейчас, при кратком обзоре, уже можно видеть, что открытия на этом пути могут быть удивительными.