Увидев перед собой немощных стариков, детей и женщин, руки их опустились, а в глазах лишь один вопрос: «А где же предатели?!»
Я, Менакаева (девичья фамилия Мустафаева) Усние, крымская татарка, родилась в городе Евпатория Крымской АССР 12 апреля 1930 года.
На момент выселения в состав семьи входили:
1. мама – Мустафаева Сале-Султан, 1909 г.р.;
2. я – Мустафаева Усние, 1930 г.р.;
3. брат – Мустафаев Риза, 1932 г.р.
Семья проживала по адресу: г. Евпатория, ул. Демышева, №73. В этом же дворе жили мой дедушка с двумя внучками-сиротами — Шефика и Шевхие, семья тети Зулейхи, которая состояла из 5 человек. Дом был разделен на три семьи. Наша семья имела три комнаты с хорошей обстановкой: диван, два кресла, шифоньер, комод, также имели хозяйственные постройки и домашний скот: лошадь с линейкой, корова, два теленка и несколько баранов.
В Красную Армию был мобилизован мой отец Мустафаев Сейт-Абла, 1900 г.р., до войны он работал зам.начальника пожарной команды. На фронте попал в плен, сидел в «картофельном городке» в г. Симферополе, бежал из плена, в 1944 году был мобилизован в Трудовую армию.
В Красной Армии находилась Мустафаева Селиме (сестра отца), медицинская сестра. Солдаты на войне любя называли ее «мелкокалиберка» из-за маленького роста. Депортирована после фронта в Сибирь.
Мой дядя Усеинов Асан, 1914 г. р., до войны служил во Владивостоке, работал авиамотористом рядом с моей школой №11, в 1944 году погиб в городе Севастополе.
Дядя Усеинов Меракъай, 1924 г.р., мобилизован в Трудовую армию в 1944 году, пропал без вести.
18 мая 1944 года в 3 часа ночи нас разбудил резкий стук в дверь. В дом вошли два вооруженных солдата, ничего не объяснив, приказали одеться и выйти на улицу. Мама упала без сознания на пол, брат стал плакать. Тогда один из солдат сказал мне: «Девочка, ты уже большая. Собери необходимые вещи, вам предстоит дальняя дорога». Что можно было взять за 15 минут?! Но это малое спасло нас от голодной смерти в пути. Под дулом автомата нас вывели на улицу. Здесь выли собаки, мычали коровы, стоял гул от плача женщин и детей. Нас собрали возле мечети, а оттуда на машинах повезли на железнодорожный вокзал.
Грузили всех как скот в вонючие телячьи вагоны. Ехали, прижавшись друг к другу. Вагон был заполнен детьми, стариками и женщинами. За все время в пути нас ни разу не кормили, не дали и глотка воды. На остановках все, у кого была посуда, бежали за водой. Женщины пытались приготовить еду, но остановки были по 10-15 минут. Не успев набрать воды, приготовить еду, люди отставали от поезда, пропадали без вести. В пути следования многие болели, умирали от голода. Тела выбрасывали на ходу или на остановках. В нашем вагоне была беременная женщина, она очень мучилась. Вспомнилось мне, как один пожилой человек по имени Мустафа, не выдержав плача детей и внуков, бросил себя под колеса вагона. 18-20 дней мы ехали в этих вагонах ада.
Нас привезли в Ферганскую область. Когда открыли двери вагонов, увидели людей в непривычной для нас одежде и с камнями в руках. На лицах у них была ненависть к нам, они готовились забросать нас камнями. Увидев перед собой немощных стариков, детей и женщин, руки их опустились, а в глазах лишь один вопрос: «А где же предатели?!!»
Разместили нас в сараях без окон, без дверей. Спали на соломе. Каждое утро находили трупы, только потом местные жители сказали, что в соломе есть скорпионы. В колхозе Къарылгъач – я, мама и брат работали на хлопковом поле за тарелку баланды. Затем вербовкой попали в Кувасай. На цементном заводе грузили цемент. Здесь была карточная система.
От голода и непригодных для жилья условий люди умирали семьями. В 1944 году умер мой дедушка Мустафа, 1874 г.р. Двоюродную сестру Шевхие Бектемирову, 1932 г.р. (ее отец в Евпатории был начальником порта и входил в состав тройки НКВД), желая спасти от голодной смерти, отдали в детский дом №27. Там она пропала, о дальнейшей ее судьбе мы ничего не знали и до сих пор пытаемся ее найти.
От голода и нечеловеческих условий я заболела малярией. После демобилизации, через два года, отец нашел семью.
Продолжать свое образование возможности не было. Я работала ученицей бухгалтера, секретарем-машинисткой, швеей. Только в 1952 году в Ташкенте окончила курсы закройщиков, и всю последующую жизнь до пенсии работала закройщицей в ателье.
После указа 1967 года (Указ Президиума Верховного Совета СССР «О гражданах татарской национальности, проживавших в Крыму» – ред.), продав дом в городе Самарканде, приехала в Крым, но указ оказался фальшивым. Крымских татар в Крыму отлавливали, дома нам продавать запрещалось. Пришлось остановиться в Мелитополе. Здесь с семьей жили 30 лет и в 1997 году вернулись на Родину.
Живу в Симферополе, микрорайон Акъмечеть, ул. Кемал Якуб, дом 43, моб. тел. 8-095-590-49-24, дом. тел. 63-66-23.
23 октября 2009 г. подпись Менакаева Усние.