В конце 80-х художник и искусствовед Мамут Чурлу впервые собрался в Крым. Но с ксенофобией он столкнулся еще не оказавшись в самолете. Это столкновение с действительностью раскрыло еще одну грань его таланта. Об этом, а также о том, как в его жизни любовь к изобразительному искусству взяла верх над музыкальным образованием и как в годы изгнания крымские татары пытались сберечь народное искусство и промыслы Чурлу рассказал в подкасте на QHA media.
Мамут Чурлу родился в 1946 году в Фергане (Узбекистан), куда была депортирована его семья. С детства маленький Мамут тянулся к искусству, отличался любознательностью и очень любил читать. Он вспоминает такую историю из своего детства. Однажды Мамут попросил мать купить ему краски, но получил отказ. Мальчиик не растерялся. Тайком от родителей он занял деньги у соседки и купил-таки краски. Когда мать узнала об этой проделке, Мамуту досталось на орехи. Его семью едва ли можно назвать творческой.
Мамут Чурлу:
«Мой отец родился в крестьянской семье, он из Озенбаша (село в Бахчисарайском районе Крыма). Мама – из Бахчисарая. При советской власти отец получил образование, закончил кинотехникум в Ростове-на-Дону, работал директором кинотеатра Спартак в Ялте, был партийным деятелем. И как вспоминают старожилы, он первый показал кино в селе, первым пролетел на самолете над селом. А мама была из купеческой семьи. Бабушка была из известного купеческого рода. Ее отец в ХІХ веке продал дом и уехал в Турцию. Бабушка в Стамбуле закончила мусульманскую школу для девочек. Прививать любовь к искусству, в общем было, некому, оно само пришло. Тяготение было с детства, просто не было возможности его реализовать».
Музыкант поневоле…
В юности Мамут Чурлу всерьез занялся музыкой. В 19 лет он окончил Ферганское музучилище по специальности «Теория музыки», а в 24 Новосибирске консерваторию им. Глинки по специальности «музыковед». В 1974-м Чурлу участвовал в открытии первого в Фергане художественного отделения, которое было организовано в музыкальной школе. Там он преподавал в течение четырех лет.
Впрочем, говоря о музыкальном периоде своей жизни, он настроен скептически.
Мамут Чурлу:
«Мы жили в центре Ферганы – города, где я родился. У нас рядом была музыкальная школа, директором в которой был Ильяс Бахшиш. Меня туда отвели заниматься на пианино. Там я семь лет оттарабанил. Не скажу, что с большим энтузиазмом – меня заставляли. Потом я поступил в музыкальное училище на теоретическое отделение. Потом меня оставили преподавать, потому что был страшный дефицит преподавателей, а я был самый способный в этой группе. Через год я уехал в Новосибирск, закончил Новосибирскую консерваторию, вернулся назад Но я уже знал точно, что хочу быть художником. Со времен преподавания в училище я начал собирать альбомы, интересоваться изобразительным искусством. В Новосибирске дружил с художниками, ходил на выставки, собирал коллекцию своих книг по искусству. Все газеты, которые верстались в училище и в консерватории, оформлял я».
Художник по призванию
С годами Мамут Чурлу решил кардинально сменить род деятельности. Он поступил в Ферганское училище искусств на специальность «художественное оформление». Тогда Чурлу нашел новое увлечение – ткачество. Он познакомился с оригинальными образцами среднеазиатской вышивки и изучил мировую практику производства гобеленов. Работая художником по гобеленам в Художественном фонде Ферганы, Чурлу собрал фотоматериалы ранее неизвестного вида народного искусства крымских татар – коверного ткачества. Это искусство сумели сохранить в депортации женщины из села Таракъташ, что под Судаком.
Мамут Чурлу:
«В тридцать лет я поступил в то же училище в Фергане, где я уже работал, когда там открылось художественное отделение. Проучился четыре года. Преподаватели нас практически ничему не учили, пришлось заниматься самообразованием – благо у меня огромная библиотека. Когда нам давали задания по композиции, студенты часто брали пример с моих работ, чтобы понять — что и как делать. Я еще его не закончил, но уже сделал творческие работы – гобелены. Мы весной открыли в Фергане молодежную выставку, затем – в Ташкенте. И в Ташкенте дирекция выставок Министерства культуры закупила все мои работы. Когда я заканчивал летом это училище, в Ташкенте проводилась Всесоюзная молодежная выставка. На такие выставки очень сложно попасть. Из всех художников я один попал туда со своими текстильными работами».
В 80-х годах Мамут Чурлу преподавал композицию на отделении художественного оформления Ферганского училища искусств и активно участвовал во всесоюзных и республиканских выставках.
«Карантин для кроликов»: как в советском Крыму отсеивали крымских татар
В конце 80-х Мамут Чурлу вернулся в Крым, о котором знал преимущественно по рассказам отца. Как он сам вспоминает, первая поездка на родину предков контрастировала с ностальгическими ожиданиями и запомнилась сразу несколькими проявлениями ксенофобии. Именно тогда Чурлу впервые услышал пропагандистскую легенду тогда еще советских властей о крымских татарах-террористах.
Мамут Чурлу:
«Первое мое столкновение с Крымом началось в Фергане. У меня первая поездка в Крым была связана с Всесоюзной творческой группой по мини-текстилю в Гурзуфе. Я занимался текстилем, гобеленами, и меня как художника по текстилю Узбекистан направил как своего представителя в Гурзуф в Дом творчества. В нем собрались молодые художники, которые занимались текстилем. Это были представители разных национальностей.
В аэропорту в Фергане у стойки регистрации стоит какой-то старик – у меня сразу щелкнуло – гебист. Зарегистрировался, иду на посадку в самолет, а там как раз стюардесса стоит и мент.
«Куда летите?» – «В Крым». Он меня хватает и тащит к этому старику, и тот командует «сдать билет». Сдал билет. Вечером сел на поезд, утром в Ташкенте. Мог бы за час долететь, а тут меня схватили и не пустили, потому что я в Крым лечу понимаешь ли. У них команда була в Крым никого не пускать. Это был конец 80-ых. А тогда еще волнения были в Фергане, БТРы в центре города стоят.
Из КГБ звонили в художественные мастерские директору, чтобы они меня отозвали. Он говорит: «Как мы можем отозвать, если Союз художников Узбекистана его направляет?» Ведь я с 1987 года член Союза художников. Это общественная организация, не подчиняющаяся госструктурам. В то время уже можно было не подчиняться.
Прилетаю в Симферополь, родная земля. Заходим в терминал, а там целая шеренга генералов стоит. «Белые» в одну сторону, «черные» – в другую. Крымских татар всех отделяют и в какую-то дверь уводят. Показал генералам свою бумажку, куда я еду, что всё официально. Пропускают.
Еду в Гурзуф. По пути, где-то в Добровской долине, стоит карантинный пост. Я у местных спрашиваю: «Что за каратин?». А они говорят: «А мы в шутку называем «болезнь кроликов» – это специальные карантины, чтобы татар отсеивать. Чтобы проверять машины, и если татары есть – их заворачивать, чтобы по Крыму не ездили». Вот вам третий пример расизма.
Был и четвертый. У нас в группе я знакомлюсь с художниками из Украины, Средней Азии, с Прибалтики.. И у нас там есть массовик-затейник. Группа должна начаться 5-10 октября 1989 года, а 18 октября в Симферополе должны какие-то митинги крымскотатарские пройти.
И нам этот массовик-затейник говорит: «Завтра не ходите по городу – в горах обнаружили татарскую подводу с оружием». Вот эта пропагандистская тема крымских татар-террористов она не сегодня родилась, она в то время родилась.
Это ж надо придумать, что татары настолько дикие, что еще на подводах ездят, но у них уже оружие… Там на весь южный берег я один крымский татарин всего, а он такую вот дезу запускает. На следующий день в Гурзуфе тишина, даже собаки не лают. Детей дома держат».
Именно в Гурзуфе Мамут Чурлу начал заниматься живописью. Калейдоскоп не совсем приятных событий, которым встретил его Крым, дал толчок развитию еще одной грани его творческого таланта. «Прикладное искусство все построено на позитиве, на декоративном цветовом решении, на позитивных образах природы. Живопись позволила мне пережить все, что я пережил по поводу этого расизма, и прочувствовать судьбу моего народа. Я ее очень глубоко почувствовал, на своей шкуре испытал. И живопись у меня была очень суровая. Она и до сих пор у меня такая», — говорит Чурлу.
Отвечая на вопрос, в чем состоит национальная идея крымскотатарского народа, Мамут Чурлу отметил следующее:
— Я за весь народ не могу отвечать. Вопрос, по-моему, не совсем правильно поставлен. Надо сказать: «У вас есть какая-то идея для крымскотатарского народа? Ваша личная идея?» У всего народа идея абсолютно неопределенная. Народ вообще не знает, чего он хочет. Была идея вернуться в Крым. Вернулись. Построили дома. Бизнес. И такое впечатление, что дальше люди не знают, что делать. И нет какого-то лидера… Мы видим одних лидеров, других. Мы видим, что у них какие-то свои интересы. А народ где-то на обочине находится.
Мое предложение: народ должен самоорганизоваться с точки зрения позитивной деятельности в разных направлениях. С одной стороны, это воспитание детей в позитивном плане. Овладение знаниями — самое главное. Знание науки, промышленные знания — это основа любого общества, любой жизни. Настоящие знания, не липовый диплом, который за деньги покупается. Это разрушение народа, разрушение нации. С детства надо в хороших школах учиться, привлекать репетиторов, выявлять способности детей и направлять туда, где им интересно. Помогать им становиться тем, кем они хотели бы быть, но становиться лучше.
В этом плане мы — художники — ввели такое понятие как День национального возрождения крымских татар. Это праздник, который назначили художники на конец апреля — начало мая. У него нет определенного дня. В это время, когда весна, когда какие-то выходные, в это время можно делать что? Не шашлыки кушать, не бегать с флагами, а в этот день показать за год то, что ты сделал позитивное в своей области, в своей сфере. Мы — художники — в эти дни делаем выставку новых работ.
В начале 90-х Мамут Чурлу участвовал в первых выставках крымскотатарских художников в Симферополе, а также оказался у истоков создания Крымскотатарской национальной галереи и Ассоциации крымскотатарских художников. В середине 90-х Чурлу успешно воплотил в жизнь программу возрождения ткачества крымскотатарских ковров, обучая ее участников орнаменту и окрашиванию растительными красителями. В 1999 году за вклад в развитие крымскотатарской культуры был награжден Ассоциацией национальных обществ Крыма премией имени Исмаила Гаспринского. Один из самых масштабных проектов Мамута Чурлу – «Крымский стиль». Он объединил крымских мастеров декоративного искусства разных национальностей. В рамках проекта художник организовал более 20 выставок современных произведений в народном стиле во многих городах Украины и за ее пределами, в том числе в Варшаве, Москве и Париже. Его творения – картины, гобелены, ковры, керамические изделия известны не только в Украине, но и за границей. Некоторые из них хранятся в известных музеях и частных коллекциях. По инициативе Чурлу была создана творческая группа «Чатыр-Даг», объединившая молодых талантливых крымских мастеров прикладного искусства. Сейчас каждый мастер развивается самостоятельно со своими проектами. Сейчас Мамут Чурлу продолжает жить в Симферопольском районе, передавая свои знания и опыт ученикам.
Заир Акадыров, QHA Media
