Дипломатические взаимоотношения Крымского ханства начинали постепенно складываться с самых первых дней становления крымскотатарской государственности. Поначалу это были союзные договора, составляющие основу дальнейшему укреплению Ханства как самостоятельного учреждения. И как правило на первых порах заключались в самом Крыму. Так транзитная значимость полуострова, его место расположения становились средоточием торговли между Европой и Азией, что послужило столкновению генуэзцев, прочно осевших на побережье, с отпрыском чингизидов, небезосновательно претендовавшим на владения своих предков.
Родоначальник новой династии Гераев – Девлет-Хаджи, появившийся по летописным данным в Крыму около 1427 г., заключил договор с Мангупским князем против генуэзцев. В результате, осенью 1433 г. была захвачена итальянская крепость Чембало (Балаклава), а 13 июля 1434 г. подвергнута осаде Кафа и заключен мирный договор, по которому генуэзцы признали Герая ханом. Для укрепления своих позиций в дальнейшей борьбе против итальянских колоний и Золотой Орды крымский хан идет на сближение с Османской империей, заключив в 1454 г. союзный договор. В то же время Девлет-Хаджа Герай, опасаясь набирающей силу Турции, заключает союз о взаимопомощи с Польско-Литовским княжеством, тем самым обеспечив независимость молодого ханства. Однако когда в 1466 г. в Крымское ханство прибыл из Ватикана папский нунций с предложением принять участие в походе против турок, чтобы отвоевать Константинополь, Хаджа-Герай отказался, мотивируя тем, что это не соответствует желаниям его друга – великого князя Литовского, который имел дружеские отношения с султаном.
Если Хаджа-Герай опасался влияния Стамбула, то его сын Менгли-Герай по причине междоусобиц на полуострове вынужден был вести иную политику. Но к тому времени Турция уже не ограничилась автономией лишь по представленной территории, которую обратила в свои владения — санджак. Влияние турецкого султана распространилось на весь полуостров. В 1479 г. Менгли-Герай был вынужден заключить с Мухаммедом второй договор.
Одновременно Менгли-Герай повел лояльную политику по отношению к русскому государству, поддерживая московского князя Ивана III в его конфликте с Золотой Ордой. Это был единственный и, наверное, самый яркий эпизод из последующих взаимоотношений Бахчисарая и Москвы.
Со времен образования Крымского ханства отношения с Московией носили характер конфронтации. Однако во второй половине XV в. обстоятельства существенно изменились. Менгли-Герая и Ивана III сближал один общий враг — хан Большой Орды Сеид-Ахмет. Это обстоятельство повлекло за собой то, что Московское государство вступило в регулярные дипломатические отношения с Крымским ханством. В 1462 г. великий князь и крымский хан обменялись грамотами, а в 1472 г. два государства подписали предварительное соглашение «в братской дружбе и любви против недругов стоять за одно».
Любопытно, что Менгли-Герай был не только союзником Ивана III, но являлся посредником между Московией и Османской Империей. В 1486 г. Иван III посылает в Крымское ханство посольство во главе с С. Борисовым, которому поручает просить Менгли-Герая узнать о планах турецкого султана в отношении Москвы. Спустя два года хан советует Ивану III снарядить посольство в Стамбул. Так, благодаря Менгли-Гераю, 31 августа 1492 г. был подписан договор между турецким султаном Баязидом и Иваном III «Об установлении торговли и мирных отношений».
В начале XVI в. после окончательного развала Золотой Орды интересы московских князей и крымских ханов резко разошлись. Зараженная вирусом завоевательных походов Московия после недавней ордынской зависимости, посчитав себя ее наследницей, развернула кровавую борьбу и с Крымским ханством, которая уже не прекращалась вплоть до 1783 г.
Начиная с Мухаммед-Герая, сына Менгли-Герая, все последующие ханы считали своей главной целью вести борьбу с северным соседом, до 1699 г. являвшегося данником Крымского ханства.
Иначе складывались дипломатические отношения с другими европейскими державами. Самым близким соседом к крымской границе были запорожские казаки, гетманы которых вели двойственную политику по отношению к ханству. Уже в период освободительной войны Б.Хмельницкий заключил военный союз с Ислам-Гераем. Однако не удовлетворившись лавирующей политикой казацкого предводителя, крымский хан, не заинтересованный в союзе Украины с неизменным недругом — Россией, повел через своего визиря Сефер-Гази при поддержке канцлера Осолинского переговоры с королем польским Яном-Казимором II. Результатом этих переговоров послужил дружественный союз с Речью Посполитой против Московского государства.
Историография советского периода упорно умалчивает тот факт, что «дикое» государство, каковым представлялось в литературе Крымское ханство, урегулировало уже в период правления Ислам-Герая II дипломатические отношения со шведской королевой Кристиной.
В начале XVIII в. масштабы дипломатической переписки с европейскими домами значительно расширились. Интересен и тот факт, что главным образом переписку вели жены крымских ханов-ханиш-валиде, как это было с немецким двором кайзера.
При дворе крымского хана всегда находились дипломаты союзных государств. Так в 1744г. в правление Елизаветы Петровны Российское правительство, преследуя цели найти любыми путями доступ к Черному морю, добивалось позволения иметь в Крыму консульство, так как находившаяся за тридевять земель Франция уже имела такое право. В Кезлеве, крупном татарском порту, располагалось итальянское посольство. Польша, Пруссия, Австрия и даже не всегда благосклонная Молдавия и Валахия пользовались правом иметь своих дипломатических представителей на крымском полуострове. Крымское ханство пользовалось большим авторитетом, в союзе с которым находились влиятельные европейские государства.
Гульнара АБДУЛАЕВА
