Война, война, прошло столько лет, а тебя, проклятую, вспоминают и вспоминают. Многие судьбы ты украла неизвестностью в глубину годов и сейчас с трудом открываешь память о людях, которых ты убила. Осталось немного старых людей, которые помнят о тебе, им не так много осталось жить, и это будут последние живые свидетели твоих злодеяний.
Мой рассказ будет основан на показаниях Гульнар Мемедляевой – дочери подпольщика Сейтлерского партизанского отряда Ибадлы Мемедляева.
Мемедляев Ибадла родился в 1912 году в селе Байгъончыкъ (Октябрь) Калайского (Азовского) района в крестьянской семье. После окончания семилетней школы поступил в сельскохозяйственный техникум в селе Кичкине (Маленькое) Акмесджитского (Симферопольского) района. После окончания техникума его направляют в Сейтлерский район, колхоз Инкъылаб села Беш-Къуртка-Вакуф, главным зоотехником. В те годы это был самый богатый колхоз. В селе была крымскотатарская школа-семилетка. Перед войной Мемедляева переводят в район главным зоотехником района. В начале войны руководящим работникам давали бронь для организации партизанских отрядов и подпольных групп. По рассказам Гульнар Мемедляевой, в конце 1941 года отец возвратился поздно ночью домой в очень плохом настроении и сказал матери, что 11 коммунистов села, в том числе и его двоюродного брата, председателя колхоза Ибраима Рамазанова, отвезли в Сейтлер и расстреляли за мельницей (ЭЛЕВАТОР). Началась оккупация. Одни жили под страхом, некоторые служили режиму, третьи сопротивлялись. Гульнар почти не видела отца дома. Уезжал куда-то на бричке, несколько дней побыв дома, опять пропадал. Иногда в доме ночью собирались люди. Двоих женщин запомнила, потому что очень часто были у них дома и фамилии запомнила. Это Чернышева и Соколова, у одной из них была короткая стрижка с заправленным гребешком. Очень хотела Гульнар такую прическу и гребешок.
В 1944 году 11 апреля, за день до прихода советских войск, к дому подъехала бричка с тремя полицаями Смаль, Савченко, Усиком, схватили Ибадлу Мемедляева и увезли, как оказалось, расстреливать в подвале дома жителя села Бадабаша. В этот же день расстреляли и этих двух женщин Чернышеву и Соколову. На следующий день Ибадлу Мемедляева похоронили. Через несколько дней в его дом пришли советские военные, спросили дядьку Мемедля. Высказали соболезнования, пообещали помочь. Свое дело сдержали, завели во двор корову и лошадь.
18 мая 1944 года нашу семью: маму и четырех детей, как и весь крымскотатарский народ, депортировали из Крыма. На железнодорожной станции Сейтлер к нам подошел тот военный, что приходил к нам, извинился, не глядя в глаза, передал пакет с едой. В дороге, в эшелоне, от голода умер мой братик. В спешке где-то похоронили вдоль железной дороги. В конце 1945 года умерла младшая сестра, в месте под названием Заравшан. Мама работала на рудниках. В 1947 году нам пришло письмо с Крыма. В Нижнегорске состоялся показательный суд над предателями, в том числе и тех, кто расстреливал Ибадлу Мемедляева, которые были приговорены к расстрелу.
Прошло время, наша семья вернулась на Родину в Крым в свое родное село, теперь оно называется Тамбовка, такое название, скорее всего дали переселенцы из Тамбовской области. Сторожили села из русских приходили к маме – Ибадлаевой Асибе в гости, много плакали, радовались. Однажды с района приехали солидные люди. Один из них представился под фамилией Резниченко (имя не запомнила), рассказал, что пишет книгу Памяти жителей района, погибших во время войны. Забрал все документы и уехал, пообещав, что Ибадла Мемедляев будет записан в книге памяти. На этом все и закончилось.
В середине 1990-х годов произвели перезахоронение Чернышовой и Соколовой, а Ибадлу Мемедляева забыли и, видимо, крепко забыли. Людская память не вечна. Однако я уверен, если мы будем помнить людей, которые свои жизнь отдали борьбе с фашизмом и рассказывать своим детям, это будет маленькая доля в воспитании нашего следующего поколения.
Дилявер ХАЙРЕДИН
