Д.В. Николаенко
Мифология Крыма
С самого начала присоединения Крыма к России информация относительно Старого Крыма старательно уничтожалась. Уничтожалась информация во всех ее видах. И артефакты, и тексты. И неожиданно местная старокрымская управа с целью расчистки некой комнаты в казенном помещении, выпускает джина из бутылки. Она начинает совершенно открыто продавать все документы ранее 1878 года.
Российские архивы есть сами по себе разновидность фальсификации. Они содержат, и подлинные документы. Но дело не только, и не столько в отделенном документе. Дело в совокупности документов. Они формируют строго определенный образ освоения территории. Под этот образ освоения они и собирались. Подложность российских архивов, по районам переосвоения, именно в этой документальной заданности. Старокрымский архив в этом отношении есть, можно сказать, «жемчужина российского архивного сотворения прошлого». Не смотрите, что современный городок такой маленький и неказистый. Дело не в современном его облике. Прошлое Старого Крыма гигантское, и сотворение его мифологического образа есть дело в высшей степени важное для российского архивного дела и исторической науки. Проблема в том, что в данном месте пересекаются слишком различные исторические пути. Нехорошее место для российской исторической науки.
Несмотря на то, что все материалы по Старому Крыму прошли грандиозную чистку и представляют собой, по сути дела, тенденциозное и немногочисленное собрание неких подлинных и поддельных документов, исследовать их стоит. Причины в следующем.
Первое. Коллекция старокрымских материалов ценна с точки зрения того, какой образ освоения этого района формировался российскими историками и идеологами. Это основная ценность российской коллекции исторических документов о Старом Крыме. Если бы была возможность, то я исследовал бы весь массив старокрымских документов, прежде всего, с этой точки зрения. Дело не в освоении территории. Дело в соответствии определенного образа ее освоения. Российские архивные материалы говорят не столько о реальном процессе, сколько о его российском образе.
Второе. В рамках методологии, развиваемой в теории СКС, дается существенно новое понимание многих фактов. Они рассматриваются с точки зрения долговременных тенденций освоения территорий. Интерпретации принципиально новые. С этой точки зрения важна и вся фактология, которая связана с процессом переосвоения Крыма.
Нужно иметь в виду, что далеко не вся подлинная фактология российских архивов носит реалистический характер. Например, была попытка производства шелка в Старом Крыму. Об этом знают все. Сохранился массив документов, относительно данного мизерабельного инвестиционного проекта, но … проекта не было. Строго говоря, ничего позитивного в плане развития шелководства не было сделано. Проект был направлен на очередное разрушение прежнего стандарта освоения Старого Крыма. Это буффонада.
Под это производство шелка в Старом Крыму, парадоксальным образом, вырубили 380 старых шелковичных деревьев. Они отмечались многократно при описании Старого Крыма. На их вырубке производство шелка, в основном, стабилизировалось. Дальше этого дело не пошло. Массированная вырубка деревьев привела к изменению городского пространства Старого Крыма. Одновременно исчезло и большое количество информации. Деревья в городах не сажают где попало, и на основании того, каким образом росли 380 старых деревьев, можно было выяснить довольно многое по освоению этой территории. Можно было бы посмотреть специальную литературу, выяснить, сколько времени растет шелковичное дерево, и когда могли быть сделаны посадки. Соответственно, приблизиться к пониманию того, каким образом менялось городское пространство Старого Крыма. Выяснить возраст шелковичных деревьев не сложно. Это новая информация. Старые шелковичные деревья несли много информации. По этой причине были вырублены в связи с … развитием шелководства в этом месте. Российский циничный юмор социокультурного переосвоения.
Я это все пишу к тому, что фактология по шелководству, связанная с инициативой Потемкина, должна пониматься в плане того, как делались очередные шаги к переосвоению старокрымского пространства. Это не только очередная блажь фаворита императрицы. Это инвестиционный проект, ориентированный на изменение определенного аспекта Старого Крыма. Делался шаг к уничтожению исторической части Старого Крыма. Ведь она же как-то испарилась? Таким образом, она и испарялась. Но сохранившиеся архивные документы говорят только о производстве шелка, а не об исчезновении исторической части Старого Крыма.
Маркевич пишет следующее: «Справедливо говорит проф. Смирнов, что «нынешний Старый Крым буквально стоит на древностях, которые частию видны на поверхности, частию покоятся еще в недрах земли, что Старый Крым должен был бы быть ценным музеем древностей, если бы не хищничество нынешних его обитателей …»… «Такого беспощадного истребления древностей как в Старом Крыму, говорит профессор, нигде еще, кажется, не было видано. Там даже есть рабочие, специально занимающиеся ломкою древних строений и фундаментов. Разрушителями являются не простые невежественные люди, а иногда даже люди образованные, и вовсе не вследствие какой-либо необходимости, например, по требованию плана собственной постройки или почему-либо в таком роде, а единственно потому только, что можно безответственно и безнаказанно творить это разрушение, жертвою которого сделались остатки древностей, находящиеся далеко за чертою пространства, занимаемого нынешним городом».
Все это вполне справедливо, но в этом расхищении и уничтожении древностей виноваты, по моему мнению, не одни только невежественные или образованные (?) жители Старого Крыма, которым «снятся и грезятся повсюду клады и старинные деньги»; причина лежит и в отсутствии здесь всякого административного и научного наблюдения над остатками старины. Обывателям Старого Крыма не разъяснялось, что кладов и богатств в земле они не найдут, и что те остатки старины, которые они могут найти, не обогатят их, но имеют значение только для науки; никто не говорил им, с какою осторожностью нужно обращаться с найденными в земле предметами, например глиняными сосудами, костями, и какое значение имеет иногда самое положение их в земле (например, костяка), что же касается разграбления и разрушения Старокрымских развалин, то достаточно припомнить, недалеко, хотя бы судьбу развалин древнего Херсониса, чтобы снисходительно отнестись к простым и почти поголовно необразованным жителям Старого Крыма».
А теперь немного анализа и комментариев к российским классикам крымоведения. Смирнов и Маркевич классики, и их мнение не может быть случайным.
Наиболее характерно для такого рода высказываний следующее.
Первое. Корпоративность. Есть масса поговорок, на любом языке мира, которые говорят, что ворон ворону глаз не выклюет. Это в полной мере применимо к профессиональному сообществу русских историков, различных периодов времени. В высшей степени, корпоративность характерна и для исследования прошлого Крыма. Есть определенная группа специалистов по Крыму, которая пишет о нем. Этих специалистов публикуют. Этих специалистов допускают к архивам. Без архивных материалов нет исторического научного исследования. Это знает любой российский историк (империи — СССР — пост-СССР). Но никто не говорит, что к архивам допускаются далеко не все. Оценки по поведению в высшей степени важны.
Второе. ТУАК и многочисленная корпорация крымоведов ничего не сделала для того, чтобы сохранить информацию относительно Старого Крыма. В Старом Крыму, действительно, очень много информации. Город буквально стоит на ней. Начать сохранять информацию относительно Старого Крыма можно с любого момента. Это можно было сделать и в 1886-1888 годах. Это можно сделать и сегодня. Не делается ничего. Профессиональные крымские историки категорически держат дистанцию от профессионального сохранения информации о прошлом Старого Крыма.
Когда речь заходит об источниках и публикациях, ни на кого, кроме как на Смирнова и Маркевича, ссылаться нельзя. Нет авторов! Нет публикаций! Все знают о значении Старого Крыма, но никто не проводит исследования! По этому городу исчезают все материалы. По этому городу нет карт, за исключением туристической пошлости. По нему нет информации. Кто виноват? Местные жители?
Третье. Характерно указание на бессилие «науки» и всесилие местных жителей. После прочтения такого рода описаний, у классиков российского крымоведения, невольно хочется еще раз пересмотреть «Историю одного города» Салтыкова-Щедрина. Получается жуткая картина. Она выглядит следующим образом.
Вокруг города бродит неопределенно большое количество, почти сплошь необразованных, обывателей Старого Крыма. Вокруг, потому, что в городе они уже все разгромили. Эти обыватели не имеют возраста, национальности. Во всяком случае, никто и никогда не уточняет их национальность. Между тем вопрос интересный, с научной и практической точки зрения. Кто уничтожает информацию относительно Старого Крыма? Это болгары, армяне, греки, русские. Я длительное время занимаюсь крымской историей, и не могу поверить в том, что такими разрушителями являются крымские татары и караимы. У каждых свои причины, но они не принадлежат к этой буйной категории старокрымского населения.
Разрушители организованы в специальные бригады, и им грезятся всюду клады и старинные монеты. Для того чтобы найти их, они все ломают вокруг. Например, разнесут старинную мечеть по камешку, и смотрят, есть клад или старинная монета. Если нет, то переходят к другой мечети. Если есть, то также переходят к другой мечети. Как иначе объяснить исчезновение мечетей в этом городе? Нумизматика и нажива требуют жертв.
Старокрымские обыватели, организованные в бригады разрушителей, согласно мнению Маркевича, сами по себе неплохие люди. Они только необразованные. Им никто не объяснил, что ведут себя они неправильно. Об этом писали еще во времена французского просвещения (людей надо образовывать, чтобы они поступали правильно). Ничего старокрымские обыватели не найдут. Просто чудаки какие-то! А то, что они делают, наносит вред науке. Профессор Смирнов и не пытался ничего объяснять им. Он просто заклеймил позором местных жителей. Маркевич понимает, что надо бы объяснить, но у него нет времени. Маркевич прожил в Крыму большую часть жизни, но в Старом Крыму был только проездом. Ему нужно спешить в Симферополь, и заниматься пропагандой образования он не в состоянии. Но в отличие от Смирнова он относится к старокрымским погромщикам снисходительно. Добрый человек.
Я не утрирую. Прочитайте внимательно описание доброго человека и харизматического крымоведа Маркевича, относительно уничтожения старокрымских ценностей. Там написано именно это. Несколько более сдержано, но суть идеи от этого не меняется.
Четвертое. Национальный вопрос. Обратите внимание, что в описаниях Старого Крыма странновато фигурируют крымские татары. Они появляются только эпизодически. Играют небольшую роль, и опять куда-то исчезают. Согласно сценарию, российского крымоведения, им много говорить не полагается.
В Старом Крыму и этого нет. Здесь все абстрактно. Причина исключения простая — армяне и болгары (когда они там есть), греки занимаются уничтожением старокрымских древностей. Именно они выполняют здесь основную роль по уничтожению информации прошлого. Но это роль вторичная, марионеточная. Первую и, безусловно, доминирующую роль играет государство российское.
Картины странные. Грабится Старый Крым. Армяне Старого Крыма делают, что хотят. Вероятно, русское начальство Старого Крыма, совершенно опустилось. Так, как описывается его поведение, иначе как крайней деградацией, поведение не объяснить. Нет крымских татар! Они только приносят мусульманские старинные памятники, могильные обелиски к мечети Узбека, чтобы спасти их от разграбления и больше себя никак не проявляют. Принесли и исчезли. Откуда принесли? Зачем принесли? Куда делись? Раз пытаются спасать свои памятники, значит есть основания. Если есть основания, то какие они? И еще 1000 вопросов. Ответов нет. Темой никто не интересуется.
Татары появляются и в экстренных случаях. Например, тогда, когда в 1888 году нашли новый склеп. Это, похоже, стало событием в Старом Крыму. Город переполнен специалистами по прошлому, и всем интересно посмотреть на новую находку. Старокрымские татары прокричали «Чуфут, чуфут!» … и опять исчезли. Прокричали для того, чтобы крымоведы знали, что склеп был караимский. Как еще провести его определение? Все-таки крымские татары очень странные люди. Какой нормальный человек будет вести себя таким образом? Но Старый Крым место особое, и поведение у людей там также в высшей степени странное.
Происходящее, с переосвоением территории, интереснейшим образом переплетается с восприятием мира. Например, депортированы крымские татары. На десятилетия они выпадают из «научной исторической картины Крыма». Их, как телевизор, выключили. Они предстают только в виде шаблона, который введен, например, академиков Рыбниковым (1952 год). Выйти за пределы государственного шаблона, не то, что никто не может (боится). Дело не только в наказании. Нет мысли, относительно такого выхода. … Проходит время. Меняется освоенность территории, меняется и стандарт восприятия прошлого. Крымские татары появляются не только в настоящем, но и в прошлом Крыма.
От прошлого остается только то, что соответствует российскому социокультурному стандарту и его мифологии Крыма. Все, что не соответствует творимому образу прошлого, уничтожается. Способов уничтожения много.
В данном процессе аннигиляции информации о прошлом, длящемся более двух столетий, участвуют различные люди. Это и профессиональные историки-идеологи, и скромные безымянные старокрымские труженики-историки, уничтожающие ценности своего города. Каждый занят своим делом. Поколения сменяют поколения. Меняются задачи и способы их научного решения, но остается неизменным вектор на переосвоение Старого Крыма. От прошлого все меньше информации. От нового стандарта ее все больше. Так будет происходить до тех пор, пока не будет достигнут некий уровень переосвоения территории. После этого процесс замедляется. В современном Старом Крыму, то есть в 2003-2004 годы, актуальность кладоискательства, извлечения из старокрымской земли информации о прошлом, заметно снизилась. Но она не исчезла совсем.
… Пройдет время. Будет много перемен в Крыму. Здесь постоянно много перемен. На определенном уровне освоенности Крыма, великий город прошлого – Старый Крым – станет откровенно легендарным. Это басня! Не было ничего. Сказки для дефективных детей! Какой великий город? Где он? Что говорит о нем? Нет ничего. А что есть? Крым — исконно русская земля.
… Иософатова долина застроена зданиями Успенского монастыря. Под ними погребены все артефакты прошлого. Понятно, что датировки православия будут отступать во времени. Здесь всегда были только православные монахи. Может быть, найдут еще одни «Записки греческого топарха». Ведь он мог же греческий топарх писать и продолжение? Ясно, что автором продолжения будет не историк Васильевский, но это не важно. Информацию «греческого топарха» может написать любой российский историк-патриот.
… В Старом Крыму найдут очередной святой источник Святого Пантелеймона. Ему будет присвоен очередной порядковый номер. Например, номер 16. На этой оптимистической ноте социокультурное переосвоение Старого Крыма, и Крыма в целом, завершится.
Какую роль занимают российские специалисты по Крыму, в данном процессе? Очень важную. Они часть этого процесса российского социокультурного переосвоения Крыма.
