Начало научного изучения крымских татар в Российской империи следует отнести к концу XVIII – началу XIX вв.
Следует подчеркнуть, что в это время историческая наука и, еще в большей степени, этнографические исследования в России, находились на начальной стадии своего развития. В этот период Россия активно привлекала ученых из других стран, преимущественно немецких исследователей, деятельность которых помогла создать колоссальную научную базу для дальнейшего развития науки, в частности, истории и этнографии в Российской империи. Вклад этих исследователей трудно переоценить.
Тем не менее, как русские, так и иностранные ученые на российской службе, не всегда могли избежать характерных для того времени заблуждений и стереотипов по отношению к изучаемым народам, в том числе и крымским татарам.
Вследствие этого, необходимо более детально, применяя критический подход, рассмотреть сведения и наблюдения ученых и путешественников, сделанные ими в этот период в Крыму.
Василий Зуев, был одним из первых, кто посетил Крымское ханство, после установления там российского влияния в результате русско-турецкой войны 1769-1774 гг. и получении Крымом независимости от Османского государства. Российская империя в этот период рассматривала разные варианты для полной аннексии крымскотатарского государства. Поэтому с целью получения всесторонних данных о Крыме, помимо политических и военных агентов, власти привлекали и научные общества, такие как Академия наук.
Василий Фёдорович Зуев родился в 1754 г. Участвовал в составе научной экспедиции П.С. Палласа в 1768-1774 гг. на Урал и в Сибирь и был его учеником в Академии. В 1779 г. Зуев стал академиком Санкт-Петербургской Академии наук [1].
Описание Зуевым Крыма, относится к 1782 г.[2], за год до ликвидации государства крымских татар и включении их земель в состав Российской империи. Это было время полное трагизма в истории Крымского ханства и народов населяющих его.
С 1771 г., когда русские войска проникли на полуостров, в Крыму шла ожесточенная борьба против российских ставленников на крымском престоле. В ходе междоусобицы продолжавшейся более десяти лет, Крым был разорен и так обезлюдел, что Зуеву даже показалось, что в степной части крымские татары никогда не выращивали хлеба. Он пишет: «Безопределенныя сии скотопастьбы и безпорядочные его с места на место перегоны, кажется, могут быть третиею причиною после ленивости и несклонности татар к хлебопашеству, для чего в сем краю Крыма хлебопашество до сих пор не заводилось и завести трудно» [3].
Данному заблуждению русского ученого-путешественника, можно привести ряд известных фактов опровергающих, подобное высказывание.
Рассмотрим тему землепользования в Крыму в этот период и обратимся к другим авторам.
Иоганн Тунманн в своей работе «Крымское ханство», написанной на основе сведений европейских авторов о Крыме в XVIII в. примерно в то же время, когда посетил Крым Зуев, пишет следующее: «Они [крымские татары] живут все, исключая некоторых ногайцев, недавно переведенных в Крым, оседло, в домах, деревнях и городах. Они занимаются хлебопашеством, виноградарством и садоводством (…)», и далее: «Крымцы культивируют сами и при помощи своих невольников почти все сорта хлебов, главным же образом пшеницу, ячмень и просо, особенно крупнозернистое, красное и желтое, а также немного ржи, овса, тари и чечевицы»[4].
Сведения о земледелии и в частности о хлебопашестве в средневековом Крыму известны еще с конца XIII в. Например, свидетельство Шильтбергера: «Далее, страна, называемая Кипчак, со столицей Солкат. В этой стране собирают разного рода хлеба» [5].
Иосафат Барбаро – первый кто подробно описывает процесс сева пшеницы и проса ногайцами в Причерноморье в XV веке. Он пишет: «Земли там плодородны и приносят урожай пшеницы сам-пятьдесят – причем она высотой равна падуанской пшенице, – а урожай проса сам-сто. Иногда получают урожай настолько обильный, что оставляют его в степи» [6].
Михалон Литвин в XVI веке отмечал следующее: «В других же местах она [Таврика], вся равнинная, населена здесь татарами и повсюду удобна и легка для жизни смертных; она весьма обильна хлебом, вином, мясом и солью»[7].
Более того известно, что Крым с избытком экспортировал свое зерно. Достаточно полно и аргументировано о хлебной торговле Крымского ханства написал С.В. Бахрушин [8].
Зуев, рассуждая о необходимости выращивания хлебов в Крыму, где «(…) нет никакой причины, которая б хлебородию земли и богатству жителей препятствовала», сам себе противоречит, говоря ранее о полном отсутствии земледелия, – так, он пишет: «Сие видно из самых тех пахотных мест, где изо ста татар один пашет и сеет, и собирает с избытком жатву как для себя, так и другим на продажу (…)» [9]. И дело здесь, вероятно, не в «ленивости и несклонности татар к хлебопашеству», а в том что, главной причиной отсутствия многочисленности пашен было, как отмечено самим Зуевым выше отсутствие такой необходимости всем заводить пашню, а также последствия войны и разразившаяся в это время эпидемия чумы, сильно сократившая численность населения.
Российский ученый-путешественник и сам это подтверждает: «Сей полуостров лет за пятнадцать был населен чрезвычайно, и был весьма многолюден. Сказывают, что тогда в нем 6ыло сот до двенадцати деревень[10]; да и вероятно; последния Крымския замешательства довели его до того, что он потерял от своих жителей и селений более двух третей, и ныне куда ни поедешь, везде встречаются одне только развалины больших слобод и пустыри бывших деревень. Жители разных земель, имевшие совершенную свободу жить между татарами [крымские христиане], в последнюю с Турками войну или поддались России, и для того переведены в Российские места, или спасая себя от бедствий удалились в Абазию и к Черкесам в горы». И далее о переселении крымских христиан: «Ныне когда жившие в сем полуострове христиане наибольшею частию поддались России и следовательно переселены в Азовскую губернию и другие города, а прочие так как и Татара перебежали в Таман и в Абазию, то осталось настоящих жителей не более пятидесяти тысячь»[11].
О.А. Игельстром в своем «Камеральном описании Крыма» в 1784 г., дает более точную цифру – 55023 мужского населения [12]. Учитывая количество населения до 1771 г. приблизительно в полумиллион[13] жителей, Крым в описываемое Зуевым время практически обезлюдел. Особенно это относится к степной его части и побережью. Причем на побережье он опустел не только после выселенных Екатериною II в 1779 г. христиан, но и мусульмане активно переселялись в Турцию. Как сообщает Паллас: «Тысячи татар в это время, но в особенности населявшие места поблизости приморских городов, продали все свое имущество по самой ничтожной цене и удалились в Румелию и Анатолию, куда отправились также и все оставшиеся члены царствовавшей семьи Гиреев и много дворянства» [14].
В предгорном Крыму Зуев отмечает, то, что жители этих мест не стремятся к обогащению и довольствуются лишь сытной пищей и не производят ничего для продажи. Он пишет: «(…) по косогорам родится хлеб и вино в весьма довольном количестве; в недрах есть богатыя руды, однако горные жители нерачительнее тех по степи с стадами пасущихся, во всем сем щастия своего не полагают, а также думают как и те, что был бы лишь у него баран жирной и столько хлеба, сколько ему с сим бараном съесть надобно, так он и доволен (…)»[15]. И в данном случае необходимо сделать поправку на военное время, когда наиболее богатые жители Крыма, в особенности торговцы, а также ремесленники, вынуждены были эмигрировать, вследствие чего наступил экономический упадок.
Как известно, в Крыму до описываемых событий были в достаточном количестве базары и караван-сараи, процветала торговля и ремесла. Даже, исходя из катастрофических последствий войны 1736-1739 гг., когда Крым был полностью разорен русскими войсками Миниха и Ласси, экономика Крыма достаточно быстро была восстановлена, хотя возможно и не в полном объеме. По крайней мере, Шарль де Пейсонель уже через 15 лет ничего не упоминает о последствиях той войны [16].
О не понимании Зуевым принципа строительства традиционного жилья в Крыму говорит следующая его фраза: «Строение домов как в городах, так и в деревнях по большой части деревянное, но дерево там употребляют на сие с большею, економиею, нежели в других местах. Вместо того, чтоб класть из бревен целые срубы, они делают из брусьев клетки, и промежутки оных богатые наполняют кирпичем, бедные дерном замазав все щели глиною, и вымазав снаружи и снутри сверьх того замазкою. Крышки на домы делают обыкновенно или из черепиц, или из того же дерну. Одне мечети, и минареты, и бани у них каменныя, которыя иногда бывают и мраморныя чрезвычайнаго кошту»[17].
Здесь речь идет о домах типа «сантрач» и «чит»* т.н. «фахверке» – сейсмоустойчивом и одновременно более теплом, нежели жилье из цельного камня. Дома-срубы «чатма» также практиковались не только в горном Крыму, но и в предгорье, например в Бахчисарае, и имели целый ряд конструктивных отличий от русских изб [18].
Подробно Зуев рассказывает о событиях из исторического прошлого Крымского ханства, но, к сожалению, не указывает источника этих сведений. То же, можносказать и о приводимых им исторических фактах, происходивших накануне и во время его путешествия. Однако историко-политические события в Крымском ханстве не являются целью нашего исследования, поэтому рассмотрим его сведения, относящиеся к этнографии крымских татар.
Зуев следующим образом описывает внутреннее убранство дома у крымских татар: «Внутри покоев имеют только камины, где и варят и греются, а печек нет во всем Леванте. Есть ли же зимою и захватят жестокие морозы, тогда накладывают большую чугунную плошку жаром, ставят посередь покоя, около ея сидят и греются и покой тем нагревают. Домашние уборы состоят в низменных софах накрытых турецкими покрывалами с подушками, где сидят; или просто на убитом крепко глиною полу ковром покрытом, в шкапах и хорошо окованных сундуках, в коих хранятся лучшия для употребления вещи и деньги, а на них накладываются перины и подушки с лучшими коврами»[19].
Об одежде, он пишет следующее: «Одеяние Татарское, выключая головной убор, как на мущинах, так и на женщинах одинакое, у мущин головы обриты до гола; на верхушку оныя надевают красную суконную скуфейку, а поверх ея высокую круглочетвероугольную с черным нешироким мерлушчатым околышем шапку. Женщины волосы на голове плетут в две косы, которыя увивают около головы, а девушки разплетают свои волосы на множество мелких кос, которыя висят по спине просторно когда выходят со двора; то окутывают всю голову, шею и лице кисеями, так что ничего не видно, кроме переносицы и глаз. На теле поверх рубашек мущины и женщины носят казакии с узкими рукавами, застегиваемые до шеи как, на теле, так и в рукавах в обтяжку. Нижнее платье составляют широкие шаравары, а на ногах сафьянные желтые носки и туфли. Когда же выходят из дому, то летом мущины и женщины носят наподобие полных халатов сделанные из зеленаго сукна кафтаны, а зимою, мущины одни, такого же покрою шубы. В прочем у всех молодых Татар Черкеское платье почитается за щегольское, и для того оное по городам больше и в употреблении» [20].
О военном снаряжении: «Воинской их снаряд состоит в ружье, сабле, одной или двух парах пистолет, луке и стрелах, а всего главнее, чтоб была добрая лошадь. Запасу в поход они не берут никогда, по тому что в своей земле получают все почти даром от своих, а выехав из отечества полагаются на добычи приобретаемыя в неприятельскихселениях» [21].
Необходимо отметить, что «Записки» Зуева о Крыме, несмотря на вышеуказанную критику некоторых приводимых им сведений, являются интересным источником по истории и этнографии Крыма данного периода.
*«Сантрач» – каркас из дерева на вертикальных стойках «дерек», которые скреплены наискось подкосами «пайванд». Промежутки между стойками и подкосами закладываются кирпичом-сырцом «колп» и с обеих сторон обмазываются глиной с примесью соломы, а сверху белятся светлой жирной глиной. Районы распространения – центральный, горный и предгорный Крым. «Чит» – плетень, обмазанный специально приготовленной жирной глиной с различными растительными добавками.
[1] Наиболее подробно об ученых-исследователях Крыма см.: Непомнящий А.А. Подвижники крымоведения. – Симферополь,2008. – Т.2: TAURICA ORIENTALIA. – 600с. – (Биобиблиография крымоведения; Вып.12).
[2] [Зуев В. Ф.] Выписка из путешественных записок Василья Зуева, касающихся до полуострова Крыма,1782 г. // Собрание сочинений, выбранных из Месяцесловов на разные годы. – СПб.,1790.– Ч.5.– С.265–303.
[3] Там же. – С.268
[4] Тунманн. Крымское ханство. Симферополь, 1991. – С 21–22.
[5] Путешествие Ивана Шильтбергера по Европе, Азии и Африке с 1394 года по 1427 год. Пер. с нем. Ф. Брун. –Зап. Имп. Новороссийского ун-та, год I. – Одесса, 1867 т. I, вып. 1–2. – С.45.
[6] Барбаро и Контарини о России. М. Наука. 1971. – С.150.
[7] Михалон Литвин. О нравах татар, литовцев и москвитян. М. 1994. – С. 63
[8] Бахрушин С. В. Основные моменты истории Крымского ханства // МАИЭТ. – Вып. III. – С.326–327.
[9] [Зуев В. Ф.] Указ. соч. – С. 268.
[10] Тунманн указывает более точно: 9 городов и 1399 деревень. – См. Тунманн, указ. соч. – С. 32.
[11] [Зуев В. Ф.] Указ. соч. – С. 272.
[12] Камеральное описание Крыма, 1784 г. // ИТУАК. –1888. – №6. – С. 39
[13] Тунманн, указ. соч. – С.21; Лашков Исторический очерк крымско-татарского землевладения // ИТУАК. – 1896. – №24. – С. 52.; Я.Е. Водарский, О.И. Елисеева, В.М. Кабузан. Население Крыма в конце XVIII – конце XX века (Численность, размещение, этнический состав). – М.: ИРИ РАН, 2003. – См. Приложение, табл. 1. – С. 119.
[14] Петр Симон Паллас. Наблюдения, сделанные во время путешествия по южным наместничествам Русского государства. М. Наука. 1999. – С. 147.
[15] [Зуев В. Ф.] Указ. соч. – С. 271.
[16] Пейссонель Ш. де. Записка о Малой Татарии / Ш. де Пейссонель. – Днепропетровск: Герда, 2009. – 80 с.
[17] [Зуев В. Ф.] Указ. соч. – С.272–273.
[18] Куфтин Б.А. Жилище крымских татар в связи с историей заселения полуострова//Крымские татары. Хрестоматия по этнической истории и традиционной культуре. Симферополь, 2005. – С. 295.
[19] [Зуев В. Ф.] Указ. соч. – С 273.
[20] Там же. – С.274–275.
[21] Там же. – С. 286.
ЭМИНОВ Р.Р.
