Интервью с классиком крымскотатарской литературы, 1999 г.
На переломном историческом рубеже, когда меняется столетие и одновременно тысячелетие, крымские татары, к счастью, дома – на своей родине. Несмотря на пережитые ими тяжелые испытания, не прекращавшиеся в течение всего столетия, народ дал миру целый ряд героев, талантливых людей, которые не позволили ему исчезнуть и раствориться. О лучших сынах крымскотатарского народа, об особенностях формирования его характера, о сегодняшних национальных проблемах и путях их преодоления наша беседа с Шакиром Селимом, поэтом, председателем Совета по крымскотатарской литературе, главным редактором журнала «Йылдыз».
Шакир-агъа, какие личности смогли повлиять на ход нашей истории в уходящем веке? Кого за это столетие наш народ подарил миру, цивилизации?
Начало этого столетия было знаменательно появлением очень талантливых и неординарных личностей в Крыму. В первую очередь, я имею в виду Бекира Чобан-заде. До 30-х годов нашего века в тюркологии человека авторитетнее Бекира Чобан-заде не было. У него около 200 статей по литературе, языку тюркских народов. Чобан-заде — огромная величина не только в науке, но и в поэзии. С 1915 года до ареста в 1937 году он писал стихи, успев издать только одну поэтическую книгу «Боран» («Буря»). Даже по названию этой единственной книжки можно судить о настроении его поэзии. Подобно Лермонтову, он в бурях искал покой. Очень любил свою родину — вдали от нее писал удивительные ностальгические стихи, одно из них очень известное — «Булутлар». За границей Чобан-заде учился в Будапештском университете, получил степень доктора наук, стал профессором, затем его оставили там преподавать. До сих пор в Будапеште чтут нашего великого соотечественника и продолжают собирать о нем библиографический и научный материал.
Раннее творчество Чобан-заде приходится на студенческий период. Начинал он свою учебу в Турции, куда его на свои средства отправил Общественный благотворительный фонд Карасубазара (Джемиети хайрие). В Турции группа крымского студенчества выпускала рукописный журнал «Татар джашлары». В этом журнале в 1915 году вышло его первое стихотворение. Стихов он написал не много, но вошел в классическую крымскотатарскую литературу, подобно Нуману Челебиджихану, 6 стихотворений которого стали классикой.
Чем же объяснить столь бурное в начале 20-х годов этого века развитие нашей литературы?
Новая плеяда молодых талантливых поэтов и писателей — Амди Гирайбай, Шевки Векторе, который 25 лет просидел в сталинских лагерях, Джемиль Керменчекли — появилась в Крыму после февральской революции в России. Всплеск их творчеству дала надежда на новое светлое будущее своего народа, желание возродить родной край, культуру крымских татар. Чуть позже стало известно творчество Шемьи-заде, которому была посвящена статья Чобан-заде, написанная им в 1928 году, «Сонь девир къырымтатар эдебеятына бир назар» («Взгляд на последний период крымскотатарской литературы»). В ней он останавливается на творчестве молодого литератора, только начинающего свою деятельность.
В Кезлеве, в доме, где он родился, будет установлена мемориальная доска. В Симферополе, на одном из домов, где он жил, также будет мемориальная доска. Из Москвы привезены его вещи, вплоть до стола и его кабинетных принадлежностей — они станут основой будущего музея. В этом году за счет программы Дании будет издан двухтомник, включающий поэтические произведения и публицистические статьи Шемьи-заде.
Также пройдет его юбилейный творческий вечер с участием литераторов, с которыми он был знаком. Мы уже определили круг писателей, которые должны к нам приехать.
Значит Шемьи-заде стал продолжателем патриотических настроений заявившей о себе в начале века талантливой крымскотатарской молодежи?
Я не побоюсь сказать, что он был единственным литератором, достойным своих великих предшественников. В одной своей статье я писал, что он чудо крымскотатарской поэзии 20 века. Кстати, 5-ый номер журнала «Йылдыз» мы полностью посвятили его жизни и творчеству. Опубликовали его 12 писем, а также раннее стихотворение «Фыртына», где взяты эпиграфом строки из Пушкина «Прекрасно море в бурной мгле…». Он очень любил Пушкина, перевел «Бахчисарайский фонтан» на крымскотатарский язык, который производит впечатление первоисточника. Есть люди, которые знают наизусть крымскотатарский перевод пушкинской поэмы и утверждают, что стихи запоминаются буквально на ходу, настолько легко и прекрасно они переведены.
Впервые мы опубликовали его редкие фотографии, собрали посвященные ему статьи наших литераторов.
К большому сожалению, его творчество не было известно широкому читателю…
О нем ведь мало знали и при его жизни. Как-то он рассказывал одному из своих друзей о том, как однажды, выйдя на балкон своего дома (а жил он на массиве Чиланзар в Ташкенте), услышал из дома напротив крымскотатарскую музыку, потом на звуки музыки вышла жена его. Поэт был очень растроган и одновременно расстроен тем, что его соотечественники, для которых он творил, живут рядом с ним, но почти не знакомы с его творчеством.
Он ведь тоже отсидел в сталинских застенках?
Да, и вернувшись из лагерей, был реабилитирован. Но всю свою жизнь оставался изгоем, не принятым той системой, так и не научившийся с ней заигрывать. Все его произведения являются высокохудожественными творениями. Он вообще не писал слабых стихов. Как говорят в таких случаях, в его творчестве не было брака. Но не дай бог, если бы мы остались в ссылке, вряд ли мы смогли сегодня беседовать о Шемьи-заде, Челебиджихане, Гаспринском…
Удивительно, что даже такая сильная личность, человек, которого так и не приняла система, написал стихотворение «Ленину». Что заставляло представителей когда-то сильного и гордого народа «идти на компромиссы?
Давление системы было колоссальным, причем такие люди как Шемьи-заде пытались в чем-то искренне и честно разобраться. А давление было не только мощным, но и продолжительным — со времен российских царей. Еще тогда Исмаил Гаспринский пытался спасти людей от невежества. Он видел, что именно это их погубит. Властями делалось все, чтобы народ оставался неграмотным, диким. Белинский, путешествовавший тогда по Крыму и встречаясь с крымскими татарами, очень оскорбительно отзывался о них в своих заметках.
Кстати, депортация тоже очень деформировала характер нашего народа. Впервые годы, 40-50-ые, шла очень сильная борьба за выживание. Позже, когда народ немного обустроился, он позволил себе выпрямиться. Но развивать свою культуру, литературу нам не давали. Ну что такое — один ансамбль, одна газета и один факультет литературы и языка в Ташкенте. Я жил среди узбеков, учился в узбекской школе и видел, что значит действительно поддерживать национальную культуру.
Но сегодня нельзя сказать, что наш народ необразованный. К тому же, если вспомнить Чингиза Айтматова, его воспитала мать — простая, неграмотная женщина. Может быть рождению таланта, сильного духа способствует не банальное высшее образование?
Нельзя не придавать значение тому, как государство относится к тем или иным народам. Несмотря на то, что Айтматов — явление мировое, его, как писателя, сформировал его народ, который не только не угнетался, он жил в своем государстве. У нас ведь были не менее талантливые писатели. Шамиль Алядин, Юсуф Болат — они начинали свое творчество еще в Крыму, их некоторые произведения очень созвучны с первыми повестями Айтматова. Например, у Алидинова есть повесть, написанная в 70-х годах, «Приглашение на пир дьявола» о нашем поэте-демократе Тохтар-Газы. Вернувшись в Крым он начал писать роман, над которым скончался, исторический роман о мощи крымского ханства. Но почему он раньше не взялся за него? Ведь писал «в стол» Твардовский, кстати, его поэму «По праву памяти» я перевел и мы опубликовали ее в «Йылдызе», Поэма 20 лет пролежала, прежде, чем читатель о ней узнал. Я не могу ничем объяснить это явление. Видимо, был подспудный страх за свою семью, детей. На некотором этапе здоровый практицизм превалировал над творчеством, литературой. Хотя были в СССР привилегированные поэты и писатели, к примеру, Расул Гамзатов, которому разрешалось писать все, и «Мой Дагестан» печатали везде, …кроме Узбекистана. И мы знали почему — там были очень сильные настроения — «народ и его родная земля».
Это еще одно свидетельство того, что крымские татары были под страшным «колпаком» в СССР.
Все «нелюбимые» нации были возвращены на родину — и чеченцы, и калмыки, и балкарцы, кроме крымских татар. Обратите внимание на такой простой случай. Кайсын Кулиев, друживший с Шемьи-заде, издавал в Москве книжку, в которой есть посвященное ему стихотворение «Каждому — свое». Так вот стихотворение оставили, а посвящение убрали. Шемьи-заде знали очень многие литераторы и критики, но его не переводили и не позволяли даже заявлять о себе. У нас было достаточно талантов, но никому не нужны были талантливые крымские татары, изгнанные со своей родины. Даже поэта 17 века Ашика Умера долгие годы не давали издавать.
Но сегодня очень многое зависит от нас самих. Некоторым нашим современникам мало интересна литература, и кроме интеллигенции проблема духовного воспитания вряд ли кого-то заботит. В этом тоже виноваты временные трудности?
Я разделяю вашу обеспокоенность. И за примером далеко не нужно ходить. Люди разучились читать газеты на родном языке. Крымскотатарский читатель предпочитает выписывать издания на русском языке, ему так легче, удобнее, не нужно лишний раз напрягать мозги. Ему все равно, на каком языке получить информацию. Он стал равнодушным. У газеты «Яньы дюнья», полностью выходящей на крымскотатарском языке, подписчиков меньше, чем у двуязычной газеты «Кьырым». А ведь у нас есть масса примеров, когда в Узбекистане, в этом многонациональном крае люди знали несколько языков, и это им только помогало жить. А уж родной язык сам Аллах велел знать.
Как же можно изменить эту ситуацию, ведь нотации уже бесполезны?
Должна быть внутренняя потребность и личная заинтересованность. Недавно я прочитал удивительное по глубине стихотворение, написанное учительницей крымскотатарского языка. Оно называется «Анайлар айнени айтмайлар…» («Матери не поют колыбельные…»). После каждой строфы рефреном в ее стихотворении, как причинно-следственная связь со всем отрицательным в сегодняшней жизни, идет вывод — матери не поют колыбельные. Может быть, действительно причина всех бед в том, что люди мучаются, не уважают друг друга, в том, что матери не поют своих колыбельных детям. С этого нужно начинать. Этому должны учить везде — в школе, в театре, в семье — и с колыбели.
Наверное, для этого должна быть какая-то объединяющая идея, К примеру, такую силу имела идея возвращения и стала неким символом для народа. Чем сегодня можно сплотить людей?
Я уверен, что такой идеей может стать патриотизм. Думаю, еще не все осознали, что такое Родина. В этом я сам убедился, когда готовил передачи для телевидения. Я знаю одного уже немолодого человека, который живет в Крыму в прекрасном месте, среди удивительной природы. От красоты, окружавшей его жилье, я был в неописуемом восторге и спрашивал его, радует ли его эта красота. Он очень спокойно взирал по сторонам и не видел ничего особенного. Но это была настоящая красота, а он ее не замечал! Кстати, это образованный человек, учитель по профессии. Он рассказывал мне о том, как тяжело ему прокормить семью, как нелегка жизнь. Да, нам всем тяжело, но ведь нужно оглянуться и посмотреть на землю, где веками жили твои предки, погордиться этой красотой, он этого не понимает. Объяснит детям, почему, несмотря на трудное возвращение и обустройство, мы стремимся на родную землю. Иначе мы сами начнем верить в то, что вернулись в Крым только потому, что в Узбекистане нас ущемляли и считали вторым сортом. Наша опора в Крыму на веки веков — родная земля, кроме нее у нас ничего нет.
Гульнара КУРТАЛИЕВА, 1999 г.
