Недолго раздумывая, Сталин дал согласие
Первый секретарь Кабардино-Балкарского обкома ВКП(б) Зубер Кумехов 23 февраля 1944 года направил донос на «братский балкарский народ» Л. Берии, скрыв его от своих коллег по бюро обкома партии и президиума Верховного Совета КБАССР. В нем он писал: «Несмотря на большую помощь Балкарии, оказывающуюся советским правительством и партией, часть населения балкарских районов проявляла враждебное отношение к Советской власти». Справка заканчивалась заключением: «Исходя из вышеизложенного, считаем необходимым решить вопрос о возможности переселения балкарцев за пределы КБАССР». Недолго раздумывая, через два дня, 25 февраля, Сталин дал согласие. Что же побудило Кумехова взять такой страшный грех на душу: обречь тысячи невинных людей на смерть и страдания? Он рассчитывал, что земли Балкарии отойдут Кабарде. Но эти расчеты не оправдались.
Несмотря на все усилия Кумехова, результат получился отрицательным: хотя значительная часть Балкарии досталась Кабарде, восточная часть Курпского района была передана Северной Осетии. А самое главное — ускользнуло Приэльбрусье.
Так в результате интриг различных группировок карачаево-балкарский народ был обречен на изгнание.
В начале девяностых годов письмо Кумехова Берии было предано гласности на многотысячном траурном митинге, посвященном депортации балкарского народа. Над стадионом повисло тяжелое молчание. Не были произнесены слова осуждения и проклятия. Все были потрясены. Сын Кумехова потребовал объяснений. Он пришел в национальный Совет балкарского народа с требованием оградить имя отца от клеветы, грозил судом. Истина потрясла и сломила его: на совести отца были тысячи и тысячи жизней ни в чем не повинных людей. Один из участников этой встречи рассказывал: «Мы все сочувствовали ему. Перед нами был абсолютно сломленный и несчастный человек. Чувствовалось, что он сильно привязан к отцу. Наверняка, сам он был порядочным, совестливым человеком». В священных книгах сказано, что за грехи отцов отвечают дети. Не пример ли тому и драматические судьбы детей участников этой истории: Сталина, Берии, Кумехова?
Ранним холодным утром 8 марта 1944 года балкарцы, вслед за карачаевцами, были высланы на восток страны. Земли Карачая и Балкарии, сопредельные с Грузией, отошли к ней, оставшиеся разделили между Ставропольским, Краснодарским краями и Кабардинской АССР.
В то время, когда студебеккеры везли из горных ущелий детей, женщин и стариков, воинов-инвалидов, в кабардинских селениях потрясенные люди стояли по обочинам дорог и с плачем забрасывали в машины хлеб, свертки с продуктами, одеждой. Многих остающихся связывали с балкарцами родственные узы. Но было немало и таких, которые в этот страшный час на подводах ехали в покинутые селения. Мародеры во все времена сопутствовали войне. Для большинства порядочных и честных людей выселение балкарцев с родной земли было тяжелым ударом, страшным событием.
Кабардинец Аубекир Калибатов, заядлый охотник, рассказывал, что уже через несколько лет после выселения балкарцев он был на охоте в горах Балкарии с друзьями. Поднявшись на склон, они увидели вход в пещеру. Их глазам предстало следующее: у входа с двух сторон лежали огромные скелеты собак, а внутри белела целая груда костей – овцы. «Мы поняли, что пастухов забрали, а верные пастушьи собаки остались сторожить, не ушли сами и не выпустили овец. Они выполнили свой долг до конца. Ждали хозяев, а те не пришли. Умирая от голода, не задрали ни одну овцу. От голода погибли и овцы, и собаки. В тот день я в первый и последний раз в своей жизни упал в обморок».
Председатель Союза журналистов КБР Борис Мазихов, вспоминая о своем детстве, писал: «Когда я впервые услышал, как соседские старики Дзадзу Керефов и Мацу Князев говорят на непонятном мне языке, то спросил дома, что это за язык. Тогда мне объяснили, что они говорят по-балкарски. И сказали много добрых слов о неведомых мне балкарцах. О том, что они безвинно пострадали. Теперь я понимаю, насколько опасны были тогда эти разговоры. Между прочим, наши старики говорили хорошо на балкарском языке.
Кабардинцы часто говорили: «Как не стало балкарцев, так и берекета (т.е. изобилия) не стало». Дело в том, что балкарцы поставляли к ним, на равнину, продукты животноводства и меняли их на кукурузу и пшеницу. Дорога, по которой шел поток продуктов, даже называлась «балкарской тропой».
В 2003 году школьники приняли участие в конкурсе, по условиям которого они должны были описать, как исторические события ХХ века отразились на судьбах людей. Одна девочка из кабардинского селения Заюково в своей работе рассказала, что после выселения балкарцев ее бабушка весной ходила в соседний аул Кенделен, обмазывала глиной и белила один из пустующих домов. Это был дом ее подруги. Когда у неё спрашивали: «Зачем тебе это нужно?» — она отвечала: «А как же иначе? Если за домом не ухаживать, он развалится, и когда они вернутся, им будет негде жить». Все поражались её упорству. И это продолжалось не год, а целых 13 лет. Свой рассказ девочка завершает словами: «Моя бабушка еще не знала, что она сохраняет не только дом своей подруги, но и будущее семейное гнездо своей младшей дочери, потому что, когда они вернулись, моя тетя вышла замуж за сына бабушкиной подруги».
Народ с достоинством переносил испытания, которые обрушились на всю огромную советскую страну. Мужчины сражались, женщины трудились, помогали фронту. Но эта беда сломила многих. Изгнание, унижения, жизнь под произволом спецкомендатуры – все это известно каждому карачаево-балкарскому ребенку. Обвинение в пособничестве немцам, на основании которого был издан Указ о выселении, народ всерьез не воспринимал. Все осознавали его надуманность, никто не считал себя пособником немцев. Да и как могло быть иначе? Ведь не было ни одной семьи, не проводившей на фронт мужа, сына или брата.
Хажби Мисиров работал в обкоме и имел бронь, но дважды просил направить его добровольцем в действующую армию. Лишь на третий раз его просьба была удовлетворена. Погиб он 4 марта 1944 года на Украине, в бою под Шепетовкой. Через четыре дня его жену, двух маленьких сыновей (младшего не довелось ему даже увидеть) и старую мать в вагонах для перевозки скота везли в далекий Казахстан. Уже там настигла их страшная весть: «Ваш муж, гвардии капитан, политрук батальона пал смертью храбрых»…
Были матери-балкарки, за два-три года войны лишившиеся всех своих сыновей — у Бачиевой семеро, Кайтаевой шестеро сыновей остались на полях сражений, у Согаевой и Макитовой — по пять, не дождалась четырех сыновей с войны Бечелова, всех четырех сыновей отняла война у Газаевой и у Геляховой, всех трех сыновей и мужа — у Динаевой, трех сыновей у Жабоевой, Кучмезовой… Этому списку нет конца. Скорбная судьба досталась женщинам — балкаркам. Отдав Родине самое дорогое – жизнь своих сыновей, мужей, братьев, они приняли горькую участь изгнанников.
«Не было в веках таких невзгод». Люди умирали — от тоски, голода, непривычного климата и каторжного труда. А главное — от несправедливости происходящего. Ощущать себя частью огромной страны, делить с нею все тяготы и испытания, отдать за ее свободу самое дорогое – жизни своих сыновей и оказаться в числе ее врагов…
Всю долгую дорогу на восток людям казалось, что сейчас там, «наверху», разберутся, последует извинение, и эшелоны повернут обратно, на Кавказ. Народ все еще верил в справедливость. Но ждать ее пришлось долгих тринадцать лет, а извинения — сорок пять. 14 ноября 1989 года Верховный Совет СССР признал депортацию балкарского народа преступлением против человечества. В 1994 году Президент РФ Б. Н. Ельцин в специальном обращении принес балкарскому народу официальные извинения за допущенную несправедливость. Но объяснения происшедшему ищут по сию пору.
Ибраим Военный
