Усеин Боданинский. Краткий обзор музейной и экспедиционной деятельности

Каймак. Негатив. 1925 г. У.А.Боданинский за ведением дневника
во время работы этнографической экспедиции (Фонды БИКАМЗ. Ф-586).

[А. А. Волошинов]

Этнографические и археологические исследования мусульманских памятников Крыма неразрывно связаны с именем ученого и художника Усеина Абдурефиевича Боданинского (01.12.1877 – 17.04.1938).

Семья Усеина оказала большое влияние на формирование его личности. Просветительской деятельностью занимались его дед – Асадулла-эфенди и отец – Абдурефи Садлаевич Боданинский, который был преподавателем Симферопольского народного татарского училища, составил первый в Крыму «Русско-татарский букварь для чтения в первоначальных народных школах» (1873 г.), был хорошо знаком с известным просветителем И. Гаспринским (Черкезова, 2003). Не меньшее влияние на У. Боданинского оказал и занимавший активную общественную позицию старший брат Али (1866-1920), в семье которого, после смерти отца, жил и воспитывался Усеин[1].

О месте рождения У. Боданинского точно не известно. По одним данным – деревня Бодана (Бадана, Бадан) Симферопольского уезда (Люди и судьбы, 2004; Урсу, 2004, с. 113), по другим – ул. Татарская в г. Симферополь. Художественные способности Усеина проявились с раннего детства и благодаря содействию татарского общества взаимопомощи, после окончания народной школы – мектеба (1888) и Симферопольской татарской учительской школы (1889-1896) (Прохоров, 2012, с. 30), он был отправлен в Московское Строгановское художественно-промышленное училище. Здесь, на факультете декоративного отделения (мастерская К. А. Коровина) получил специальность художника по прикладному искусству (Асанова, 2013, с. 138). Деньги на поездку, проживание и учебу были выделены почетным попечителем СТУШИ. Муфтий-заде (Прохоров, 2012, с. 30). После окончания училища в 1905 г. занялся преподавательской деятельностью: преподавал графику (рисование) в Симферопольском семиклассном коммерческом училище по приглашению его директора А. А. Фомина (Эминов, 2013, с. 235-236), а в 1907 г. был приглашен в деревню Лигачево Московской губернии на должность руководителя художественно-промышленной школы филиала Строгановского училища (Козлов, 1999, с. 59). С 1907 по 1909 гг. У. А. Боданинский стажируется в Стамбуле, Париже, Мюнхене и Дрездене, а в 1912 г. изучает живопись эпохи возрождения в Италии (Рим, Венеция, Флоренция, Сиена) (Нагорняк, 2013, с. 170). Еще одна поездка в Турцию была предпринята У. А. Боданинским «с целью набора квалифицированного педагогического состава для татарского населения Крыма» (Эминов, 2013, с. 242).

В 1909 г. У. А. Боданинский был назначен на должность преподавателя вечерних классов рисования, а также заведующим учебной мастерской Московского Строгановского училища. В 1909 г. на Всероссийском конкурсе эскизам мебели, выполненным У. А. Боданинским, была присуждена первая премия (Урсу, 2004, с. 113). С 1911 по 1917 гг. он работал художником-декоратором в Санкт-Петербурге, где его эскизы интерьеров и золотошвейного ткачества завоевали несколько призовых мест в художественных конкурсах. К этому периоду относятся фотографические снимки декоративных изделий, опубликованные У. Боданинским в ежегодниках Московского архитектурного общества. В Санкт-Петербурге он на условиях найма выполнял заказы по оформлению ряда известных общественных зданий и частных особняков (Козлов, 1999, с. 59). Часть из них – вместе с известным архитектором И. А. Фоминым, младшая сестра которого, Ольга Александровна, стала первой женой У. А. Боданинского (Эминов, 2013, с. 236).

В начале 1916 г. У. А. Боданинский принял решение возвратиться в Бахчисарай и с этого периода большую часть времени проводит в Крыму, изучая историю и материальную культуру крымских татар (Эминов, 2013, с. 236). Уже летом 1916 г. в беседе с известным тюркологом А. Н. Самойловичем, посетившим Бахчисарай, У. А. Боданинским обсуждались вопросы археологического и этнографического изучения Крыма (Мусаева, 2007, с. 22). Полученные знания и опыт, очевидно, требовали своей реализации. Еще в конце XIX – начале XX в. Таврическая ученая архивная комиссия (ТУАК) подняла перед Императорской Археологической комиссией (ИАК) вопрос о создании на территории дворца этнографического и исторического музея, как отделения музея древностей ТУАК, где были бы сосредоточены предметы истории и быта крымских татар.

С 1900 по 1908 гг. вопросом организации музея на территории дворца занималась особая научно-художественнаякомиссия,вособенности, ее члены – академик Н. П. Кондаков, архитекторы Н. П. Краснов и В. А. Фомин. В 1912 г. вопрос об образовании музея поднимался Петербургской Ученой архивной комиссией. По возвращении в Бахчисарай в 1916 г. У. Боданинский становится активным участником и одним из руководителей краеведческого движения, уровень развития которого требовал создания специальной комиссии по изучению исторического наследия крымских татар, состоявшей из представителей этого народа. Предполагалось, что впоследствии эта общество должно объединить усилия с Крымским обществом естествоиспытателей и любителей природы (Нагорняк, 2013, с. 171).

31 марта 1916 г. У. А. Боданинский возглавил созданный по инициативе местных художников, архитекторов и любителей искусства Бахчисарайский отдел (кружок) Петроградского «Общества защиты и сохранения в России памятников искусства и старины», одной из задач которого было создание в бывшем ханском дворце художественно-исторического музея. Заявление о его создании на имя Таврического губернатора было подано учредителями Бахчисарайского отдела 5 июля 1916 г., однако идея такого музея была воплощена только после Февральской революции 1917 г. Временный крымскотатарский (мусульманский) исполнительный комитет, образованный 25 марта 1917 г., взял дворец под свое управление и охрану, а 25 сентября при поддержке Бахчисарайского отдела «Общества защиты и сохранения в России памятников искусства и старины» и Комиссии по защите памятников назначил У. А. Боданинского временным директором дворца. Приказом Таврического губернского комиссара Н. Н. Богданова от 4 (17) октября 1917 г. за № 57, по согласованию с Временным правительством в Петрограде, У. А. Боданинский был назначен директором первого крымскотатарского национального музея – Бахчисарайского музея тюрко-татарской культуры (Государственного дворца-музея тюрко-татарской культуры, музея-хранилища татарского искусства, истории и этнографии). Эта дата принята датой его основания. Одновременно с музеем для воспитания будущих мастеров на музейных образцах на его территории создается Татарская художественно-промышленная школа, директором которой стал А. А. Абиев.

В годы революции У. А. Боданинский отстоял дворец от посягательств административных и общественных организаций (для размещения канцелярии Бахчисарайского отдела управления вакуфами, штаба и канцелярии 2-го Крымского конного полка, для заседаний курултая и т. д.). Но в 1918 г. он все же был занят штабом 7-го Егерского полка, разграбившего дворец. В годы Гражданской войны музей продолжает свою деятельность, принимая посетителей и продолжая сборы коллекций.

Благодаря авторитету и энергии У. А. Боданинского, возглавлявшему музей в течении семнадцати лет, Бахчисарайский музей стал крупнейшим в Крыму. С первых дней своей работы в должности директора музея У. А. Боданинский вел активную деятельность по сбору экспонатов, сохранению культурного наследия, а также внес значительный вклад в популяризацию истории и искусства крымских татар. Активная позиция У. Боданинского в деле сохранения памятников была подробно отражена в его докладе «О мерах по защите и сохранению памятников татарского искусства в Крыму», прочитанном 26 сентября 1917 г. на заседании Временного крымско-мусульманского исполнительного комитета (ВКМИК) (Ефимов,1994,с.214).Этот доклад–своеобразная программа деятельности, где помимо описания ремонтов, реставрации и состояния Ханского дворца, Боданинский обратил внимание на особое значение ряда мусульманских памятников Старого Крыма и Бахчисарая, в частности, именно тех, которые впоследствии исследовались при непосредственном его участии и руководстве. С целью их сохранения, У. А. Боданинский предложил создать из представителей Крымскотатарского исполнительного комитета комиссию по защите и сохранению татарских памятников искусства и старины в Крыму. В компетенцию комиссии, в том числе, входили такие задачи, как «общее руководство охраной от разрушения и расхищения всего исторического достояния татарского народа»; «регистрация и изучение всех памятников архитектуры, скульптуры и художественной промышленности»; «научная разработка всего обширного исторического материала» и т. д.

Так фактически была заложена идея планомерных исследований мусульманских памятников Бахчисарая, Карасубазара, Старого Крыма, которая в наиболее плодотворный период деятельности У. Боданинского – 1920-е гг. – вылилась в проведение ряда археологических и этнографических экспедиций. Боданинский методично и последовательно шел к осуществлению этой идеи. Занимаясь, главным образом, организацией научной работы музея и активным поиском экспонатов для него, он не забывал и о других, менее известных, чем Ханский дворец, памятниках, стремясь придать их изучению государственную значимость. С этой целью, в 1923 г. им были установлены контакты с Всероссийской Ассоциацией востоковедения, Музейным отделом Главнауки Наркомпроса РСФСР и Российской академией истории материальной культуры, где им был сделан ряд докладов о положении Бахчисарайского дворца-музея и проблемах охраны памятников района. В результате было принято решение изыскать средства на их поддержание, реставрацию и командировки специалистов РАИМК для обследования памятников Старого Крыма и Эски-Юрта (Эминов, 2011, с. 56-57).

 В 1921 г. Крымский Революционный комитет объявил собственностью республики и передал музеи и исторические памятники Крыма, в том числе ханские кладбища и дюрбе Бахчисарайского района, Черкес-Кермен, пещерные города Чуфут-Кале, Мангуп, Тепе-Кермен, в распоряжение и подчинение Крымскому областному комитету по делам музеев и охране памятников искусства, старины и быта (Крымский Отдел по делам музеев, или КрымОХРИС), образованному при отделе Народного образования в 1920 г. Филиалами Бахчисарайского музея стали пещерные города, мемориальный музей И. Гаспринского и Коккозский музей. 6 сентября 1922 г., согласно решению Всероссийской конференции, прошедшей в 1921 г. в Москве, ханский дворец был включен в реестр музеев общегосударственного значения, что обеспечило государственную поддержку в деле сохранения и изучения памятников истории и культуры.

В начале 1920-х У. Боданинский был назначен заведующим Бахчисарайским отделением Крымохриса и членом его Ученого совещания (Козлов, 1999, с. 60), в состав которого вошли ученые и деятели культуры Крыма, а также представители крымскотатарской общественности.

В 1922 г. на Первом съезде музейных работников Крыма, У. А. Боданинский выступил с докладом о памятниках Эски-Юрта и предложил организовать экспедицию по выявлению и собиранию исторических памятников. Важной предпосылкой для экспедиций 20-х гг. стала проведенная в г. Севастополе в 1924 г. III Всекрымская конференция музейных работников, где была принята резолюция об оказании содействия открытию в Бахчисарае Научно-исследовательского института по изучению культуры крымских татар. В короткое время руководимый У. Боданинским Бахчисарайский музей тюрско-татарской культуры превратился в авторитетный научный центр по исследованию крымскотатарской культуры и этнографии (Эминов, 2011, с. 56-57). 20-е годы стали наиболее активным и плодотворным периодом в жизни музея. Велась активная издательская, просветительская, а также экскурсионно-массовая деятельность. Так за 1924 – первую половину 1926 г. музей принял около 8000 посетителей.

Уже в следующем году КрымОХРИС определил ряд следующих задач своей деятельности (Полканов, 1925, с. 73-74): «Пробуждение в народных татарских массах интереса к памятникам своей культуры, выяснение значения их в деле изучения татарской истории, руководство в их охране и собирании, создание инициативных групп из татарской молодежи, вовлечение общекрымской советской общественности в круг этих интересов, привлечение к этому интересному культурному делу широких масс рабочих и учащихся других национальностей и, главное, привлечение к нему сельского и городского учительства». КрымОХРИС возложил свои надежды в деле охраны памятников старины на татарское и русское сельское учительство, призвав его к собиранию материала по изучению духовной культуры: «простая регистрация памятника, зарисовка его или описание, запись случайно услышанной песни, поговорки, описание старинных деревянных и пр. предметов обихода, орудий и т. п., сохранение таких предметов для Музея (часто их хозяева готовы выбросить), – вот вкратце, чем может помочь общему делу каждый сельский учитель». План работ содержал следующие пункты:

 «1. Созыв Всекрымского Съезда по татароведению с привлечением к нему представителей других Татарских республик и отдельных ученых специалистов. Съезд должен пробудить инициативу на местах; объединить организационно и идейно работников по татарской культуре, выявить проделанную в этой области работу, установить связь с прочими татарскими республиками в деле изучения истоков татарской культуры, выработать единый план работ.

2. Открытие в Симферополе отделения Всероссийской Ассоциации Востоковедения, что даст возможность связать Крымскую работу с общесоюзной.

3. Создание в Бахчисарае Института Татароведения, как центре татарской культуры, где сохранилось наибольшее количество памятников татарской материальной культуры.

4. Организация совместно с московскими и ленинградскими учеными-татароведами этнографической экспедиции для сбора предметов быта и для изучения духовной культуры.

5. Организации раскопок первой татарской столицы в Крыму Солхат (Старый Крым), которые должны дать несомненно интересный материал для освещения первоначального периода пребывания татар в Крыму.

6. Установление связи и руководство в собирании и изучении материалов татарской культуры, на периферии краеведческими ячейками и отдельными лицами, интересующимися этой культурой».

В начале 20-х гг. в Крыму проводится ряд небольших этнографических экспедиций по сбору предметов быта крымских татар, которые были организованы заведующим КрымОХРИСа Г. А. Бонч-Осмоловским и профессором Б. Ф. Добрыниным (Хлівнюк, 2006, с. 404). Не остался в стороне Бахчисарайский ОХРИС и музей. Первая этнографическая экспедиция была проведена в 1923 г. сотрудником музея О. Акчокраклы в деревнях Ускут, Капсихор, Арпат, Шелен в Восточном Крыму. Так стал применяться новый, экспедиционный метод пополнения коллекций музея. Кроме того, в период 1922-1923 гг. исследуется ряд памятников археологии, в частности кладбище Кырк-Азизлер (Сорок святых), где найдено 30 надгробий XIII–XIV вв., а также дюрбе Мухаммед-шах-бея (Бейюде-Султан) в Азисе, исследование которого было продолжено в марте 1924 г. вместе с Мамутом Курти и А. Таковым (Мусаева, 2007, с. 44). В феврале 1924 г. У. А. Боданинский, Шейх-заде Мемет Вехби, Мамут Курти и А. Таков обследовали частные дома Бахчисарая, десять из них, представлявших наибольший интерес, были тщательно обмеряны (Асанова, 2009, с. 7-9; Асанова, 2013,   В дневнике Боданинским сделаны зарисовки общих видов, отдельных архитектурных узлов и деталей построек. В августе-сентябре вместе с О. Акчокраклы был осуществлен ряд поездок по Бахчисарайскому району и Крыму (Бахчисарай–Коккоз–Ай-Петри–Кореиз– Ялта–Алупка–Ливадия–Алушта–Кучук-Узень (Куру-Узень)–Туак–Ускут–Капсихор–Кутлак– Судак–(Таракташ)–Феодосия–Старый Крым), в результате чего был поставлен на учет дом Мурадасыл Муслим в деревне Коккоз (Асанова, 2013, с. 138), подробно изучено кожевенное производство крымских татар на примере одного из цехов, собраны и приняты в дар экспонаты (Мусаева, 2007, с. 54-56).

Под руководством У. А. Боданинского в июне и августе 1924 г. были проведены предварительные разведочные работы на кладбище Кырк-Азизлер (визуальный осмотр территории, фотосъемка общего вида кладбища и отдельных надгробий, зарисовка их фрагментов и эпитафий, записи наблюдений). 25 сентября в музее состоялось научное совещание с участием члена Правления Научной Ассоциации Востоковедения при ЦИК СССР проф. И.Н.Бороздина,представителяКрымОХРИСа и Ученого Совещания при нем профессора Н. Л. Эрнста и У. А. Боданинского. Было решено провести в ЭскиЮрте детальные археологические исследования «с применением всех новейших методов археологической науки». Тогда же были предварительно оговорены методика и последовательность проведения будущих исследований, а также ряд подготовительных мероприятий, необходимых для исполнения перед началом земляных работ, в частности топосъемка, составление генерального плана, фотофиксация, учет, описание, обмеры и зарисовки выявленных надгробий (Мусаева, 2007, с. 58-59). Первые археологические раскопки с участием Бахчисарайского музея (У. Боданинский, О. Акчокраклы) состоялись в октябре 1924 г. Они были проведены совместно с КрымОХРИСом и Научной Ассоциацией Востоковедения ЦИК СССР, а представителем этой крупнейшей в стране авторитетной организации ученых-востоковедов выступили звестный археолог-востоковед А. С. Башкиров. Основным объектом исследований стало кладбище Кырк-Азизлер, занимавшее западную часть Эски-Юрта. Работы археологической экспедиции длились 16 дней, со 2 по 17 октября. В состав экспедиции помимо У. Боданинского, О. Акчокраклы, профессора А. С. Башкирова, входили херсонесские фотографы В. П. Павлов и Н. З. Федоров, профессор Н. Л. Эрнст, художница Е. Г. Морозова (Бонч-Осмоловская) (Веймарн, 1979, с. 42), сделавшая, в частности, зарисовки четырех дюрбе в предместье Азиз Топосъемка велась сотрудником Севастопольского музея краеведения (СМК) Л. Н. Соловьевым и молодыми сотрудниками СМК Е. Веймарном, В. Чепелевым, И. Казьминым и Д. Масленниковым (Карлов, 2012, с. 38). Просевшие надгробия извлекали, фотографировали и обмеряли, изготавливали эстампажи с орнаментированных деталей и надписей.

Рисунки надгробий выполнял У. А. Боданинский, он также вел и один из дневников экспедиции. По ходу работ эпитафии подробно разбирались и переводились на русский язык. Кроме У. А. Боданинского и О. Акчокраклы разбором надписей занимались Ахмед Рашид и Шейх Мемет Вехби. Археологически была исследована лишь небольшая часть кладбища – исследован один склеп и две грунтовых могилы под монолитными надгробиями. Все открытые погребения были совершены головой на запад и являлись безинвентарными, содержали только фрагменты деревянных гробов и железные гвозди от них.

Всего в ходе работ было зафиксировано 1000-1100 надгробий, около 30 склепов (Карлов, 2012, с. 37). С 15 по 17 октября в Бахчисарайский музей были перевезено 25 горизонтальных надгробных плит и 12 отдельных памятников XIV–XV вв., все они были выставлены вдоль стен фонтанного дворика Ханского дворца. Итоги исследований в Эски-Юрте были опубликованы в статье А. С. Башкирова и У. А. Боданинского «Памятники крымско-татарской старины. Эски-Юрт» (Башкиров, Боданинский, 1925. с. 291- 311).

Кроме исследований Кырк-Азизлера У. Боданинский и О. Акчокраклы в 1924 г. произвели рекогносцировку памятников древней золотоордынской столицы – Солхата (Старый Крым), наметили перспективный план их исследований бахчисарайским музеем (Боданинский, 1930, с. 6).

К полномасштабным археологическим исследованиям Солхата сотрудники Бахчисарайского музея (У. Боданинский, О. Акчокраклы) приступили совместно с Научной Ассоциацией Востоковедения при ЦИКе СССР уже летом 1925 года. Средства на организацию Научной Экспедиции по изучению татарской культуры были выделены правительством Крымской АССР. Финансирование раскопок Крымнаркомпросом до 1929 г. было ежегодным и составляло 2000 руб. Возглавлял экспедицию член президиума Всероссийской ассоциации востоковедения и Российского общества по изучению истории Крыма (РОПИК) профессор И. Н. Бороздин, участие приняли также профессор А. С. Башкиров, сотрудник Центрального музея Тавриды Н. Л. Эрнст, архитектор П. И. Голландский, художникК.Ф.Богаевский, выполнивший рисунки нескольких сотен памятников архитектуры. Кроме того, в экспедиции приняли участие топографы Здзеховский и Ф. М. Модин, а также трое вузовских практикантов – Б. Джеппаров, А. Абдурахманов и Давидович. «Экспедиция произвела учет всех памятников Старого Крыма, составила генеральный план с нанесением всех существующих руин древних сооружений. Произвела зондажные раскопки на территории «Керван-серай» (рис. 99), дворца караванов и медресе – высшей школы, рядом с известной мечетью Узбека 714 г. (1314 г. н. э.)», – пишет У. Боданинский (1930, с. 7). Результатами работы экспедиции в Старом Крыму стало обнаружение около 100 орнаментированных надгробий с датами XIII–XVII вв. В таком же составе (рис. 103), но без топографов состоялись археологические исследования и в 1926 г. Были продолжены раскопки медресе (рис. 102), уточнен общий его план, а также произведены разведки городской застройки и оборонительных стен с башнями и рвом в местности «Кяшане».

В 1925 г. в рамках Научной Экспедиции по изучению татарской культуры были продолжены и совместные этнографические исследования. С 25 июля по 10 сентября Бахчисарайским дворцом-музеем при участии Научной Ассоциации Востоковедения по решению Кр. ЦИК и СНК Крымской АССР в течение 42 дней было организовано посещение 63 населенных пунктов (по другим данным – 64 и 55) Степного, Северо-Западного, Центрального и Восточного Крыма.

Этнографическая экспедиция собрала обширную коллекцию образцов народной литературы, музыки, бытовых предметов, а также книг, рукописей и др. Изучалось жилье, обряды, костюм, народно-прикладное искусство. Общее руководство «Этнографической группой» осуществлял У. А. Боданинский, на которого были возложены также «искусствоведение, этнография, археология, руководство графической и фотографической фиксацией»

Кроме того, в группу вошел О. Акчокраклы – «историческое и экономическое обследование, запись фольклора, собирание эпиграфических памятников», музыкант Асан Рефатов, который вел «нотную запись памятников устной народной музыки, собирал старинные музыкальные инструменты». Кроме того, в работе экспедиции приняли участие трое практикантов-вузовцев: Аббас Хильми, который осуществлял фотографирование, Решид Челебиев, который «вел работы по графической фиксации памятников и записи текстов музыкальных образцов», и Саффет Абдуль-Рагим, записывавший памятники народного эпоса и эпиграфики.

Период проведения этой этнографической экспедиции совпал с сельскохозяйственными работами. Для людей, трудившихся под открытым небом или в хозяйственных помещениях, а иногда для всего населения деревень, были организованы 32 доклада об экспедиции («летучие лекции»). Это были своеобразные праздники, в ходе которых сотрудники экспедиции рассказывали о целях и задачах экспедиции, демонстрировали записи, рисунки и фотографии, рассказывали сказки, пели песни. Таким образом, был собрано 150 этнографических экспонатов, 400 старинных тамг, сделано 130 фотографических снимков, записано около 300 образцов народной литературы, 200 крымскотатарских народных песен, приобретено около 130 этнографических предметов, собрано 145 надгробий и т. д. По результатам экспедиции, ее участники: У. Боданинский, О. Акчокраклы, А. Рефатов выступили с сообщениями на заседаниях ТОИАЭ. Ими же был опубликован ряд научных работ. Уже с 12 октября 1925 г. У. Боданинский находился в новой экспедиции в Карасубазаре и окрестностях «по кино-фотофиксации этнографических данных» (Мусаева, 2007, с. 130).

Активную экспедиционную деятельность У. А. Боданинский совмещает с музейной работой. В 1923 г. около полугода он занимался организацией и оформлением Крымского павильона на Всесоюзной сельскохозяйственной и кустарно-промышленной выставке в Москве. Основу экспозиции павильона составили предметы из фондов Государственного дворца-музея тюрко-татарской культуры. В этом же году отдельные музейные экспонаты были представлены У. А. Боданинским для Крымского павильона на Первой Всероссийской художественной выставке в Москве (Мусаева, 2007, с. 39). В 1925 г. Бахчисарайский музей принимает участие в международной выставке декоративных искусств и современной художественной промышленности в Париже, где были представлены работы из области современного декоративного искусства, архитектуры и дизайна многих стран мира. На одном из заседаний краеведческого кружка г. Бахчисарая У. А. Боданинский выступил с обращением о помощи в подготовке выставки. По его рисункам и образцам, хранящимся в Ханском дворце, крымские ремесленники выполнили часть своих работ, и в феврале 1925 г. У. А. Боданинский сдал экспонаты в Крымский выставочный комитет. Из Бахчисарайского музея в Париж были отправлены образцы художественных работ, мужских и женских костюмов, ковры, шитье золотом и т. д. Однако самому У. А. Боданинскому Министерство иностранных дел Франции отказало в визе. На этой выставке крымским вышивкам и чадрам была присуждена бронзовая медаль (Холонина, 2013, с. 122-123).

Памятникоохранная и краеведческая деятельность У. А. Боданинского была особенно востребованной все эти годы. Он был руководителем Областного бюро краеведения, членом Центрального и районного бюро краеведения, Всеукраинской научной Ассоциации Востоковедения. В 1927 г. избран членом-корреспондентом Государственной академии художественных наук, был руководителем Бахчисарайского отделения Российского общества по изучению Крыма, а в 1930 г. был избран членом правления РОПИК, возглавив и его отделение – Бахчисарайский краеведческий кружок. У. А. Боданинский входил в состав Таврического общества истории, археологии, этнографии (ТОИАЭ) (Козлов, 1999, с. 60).

В 1925 г. У. Боданинский, а вслед за ним, в 1926 г., заведующий КрымОХРИСом А. И. Полканов делают в Москве, на заседании Центральных государственных реставрационных мастерских, доклады об угрожающем состоянии памятников Крыма. В 1926 г. в Крым Главнаукой Наркомпроса был командирован известный востоковед, архитектор-реставратор Б. Н. Засыпкин, которому было поручено определить техническое состояние, главным образом, памятников архитектуры крымских татар (Османова, 2007, с. 115). У. Боданинский был главным консультантом в поездке Б. Н. Засыпкина в Бахчисарай, Симферополь, Карасубазар и Старый Крым. Обследования памятников были проведены на высоком уровне: производилась их фотофиксация, обмеры, составлялись описания и акты для постановки на учет. Помимо перечисленной документации, результатом этой совместной работы стал рукописный отчет, план ремонтно-реставрационных работ, а также ряд печатных работ 1926-1927 гг., среди которых следует выделить статьи Б. Н. Засыпкина «Памятники архитектуры крымских татар» (Засыпкин, 1927, с. 113-168), «Обследование памятников архитектуры Крыма» (Засыпкин, 1927, с. 277-278) и статью У. Боданинского «Карасубазарская старина» (Боданинский, 1926; Мусаева, 2007, с. 214-216). Обследованиям Б. Н. Засыпкина были посвящены и доклады на Всесоюзной археологической конференции в Керчи, состоявшейся в сентябре 1926 г., где У. Боданинский был заместителем председателя тюрко-татарской секции, а О. Акчокраклы ее секретарем. Секция приняла решение обратиться в Главнауку РСФСР и Крымский ЦИК для принятия срочных мер по спасению от разрушения памятников татарского искусства.

Однако доклады, сделанные У. А. Боданинским и А. И. Полкановым на заседаниях ЦГРМ в 1925-26 гг., повлекли за собой не только приезд Б. Н.Засыпкина. Весной1927 г. в Крыму работала крупная экспедиция, возглавляемая руководителем ЦГРМ, художником и искусствоведом И. Э. Грабарем. При обследовании памятников Бахчисарая и Бахчисарайского района экспедицию сопровождал У. Боданинский (Османова, 2007, с. 116; Эминов, 2011, с. 58).  

В 1926 г. У. Боданинский становится председателем Ученого совета, созданного при музее для решения вопросов научной и просветительской работы. Ученым секретарем был назначен О. Акчокраклы, в состав вошли также профессор-арабист И. Н. Леманов, заведующий домом-музеем И. Гаспринского А. Л. Муртазаев, зам. директора музея, арабист М. В. Шейх-Заде и геолог А. Рашид. В 1926-1927 гг. Боданинский ведет активную работу по сохранению памятников, применяя все новые методы для их спасения: добился запрета на демонтаж старых зданий без разрешения специальной комиссии, созданной при отделе коммунального хозяйства, договорился с духовным руководством Бахчисарая о передаче около 200 ковров XVII–XVIII вв. из городских мечетей в музей в обмен на новые ковры. Нестандартные подходы в решении различных вопросов еще раз подтверждают талант исследователя.

В 1926 г. Бахчисарайским музеем совместно с Всесоюзной ассоциацией востоковедения и при поддержке ЦИК Крымской АССР были продолжены и этнографические экспедиции. Работа по сбору фольклора, музыкальных инструментов, обследованию построек велась в Карасубазаре и на Керченском полуострове (Мусаева, 2007, с. 75). Результаты работ были изложены У. А. Боданинским на Всесоюзной археологической конференции в Керчи, где он сделал доклад под названием «Новые материалы по этнографии татар в Крыму», опубликованный в 1926 г. (Боданинский, 1926, с. 6-7). Своеобразным отчетом о масштабной экспедиционной деятельности музея за десятилетие стала большая статья У. Боданинского «Археологическое и этнографическое изучение татар в Крыму», изданная отдельным оттиском в 1930 г. (Боданинский, 1930, с. 3-31).

В 1928 г. У. Боданинский и О. Акчокраклы совместно с Н. Л. Эрнстом и архитектором П. И. Голландским продолжили археологические исследования в Старом Крыму. О. Акчокраклы, осуществлявшим эпиграфическое изучение памятников, производился их сбор, инвентаризация и эстампаж. К работам были привлечены практиканты и молодые краеведы Абдулла Меметов, Борис Маринович, Николай Максютенко. Общее руководство осуществлял У. А. Боданинский, а 10-ю рабочими – сотрудниками «Рабземлеса», уже имевшими опыт археологических раскопок в 1925-1926 гг., руководил Фома Красненко (Ломакин, 2010, с. 34; Ломакин, 2014, с. 48). Были продолжены раскопки медресе, составлен его план, произведены разведки по поиску иных сооружений золотоордынского периода, а в результате разведочных работ на территории кладбища на Зеленой площади найден целый ряд надгробий второй половины XIV–XV вв. Особое внимание было уделено изучению строительных растворов, обмерам, графической и фотографической фиксации. Было собрано 175 архитектурных и скульптурных фрагментов, использованных населением вторично, в качестве ступенек, скамеек и т. п., а также 124 монеты, большое количество надгробий и архитектурных фрагментов с надписями арабской вязью.

 Кроме того, были обследованы руины древнего сооружения на усадьбе гр. Штаубер, древняя мечеть в деревне Кара-Коз, произведено предварительное обследование древнего армянского монастыря Сурб-Хач и т. д. (Ломакин, 2010, с. 35).

В июне 1927 г. Крым сотрясло землетрясение. На следующий же день, 27 июня, Боданинским в составе специальной комиссии был составлен акт, в котором были подробно перечислены все разрушения, причиненные бедствием Ханскому Дворцу. С 1-го октября 1927 г., под руководством П. И. Голландского и Б. Н. Засыпкина, в течение года были произведены обширные ремонтно-реставрационные работы мечети XVIII в. Ешиль-Джами в Бахчисарае, мавзолеев Эски-Дюрбе, Джанике-Ханым, Хаджи-Гирея Ханского дворца (библиотечного, конюшенного корпуса, кухни, фасадных флигелей и дымовых труб), бань «Сары-Гузель», усадьбы Фирковича на Чуфут-Кале, древних рядов «Кавафлар-Сырасы».

В 1927 г. О. Акчокраклы и практикантом Б. Джеппаровым были проведены небольшие предварительные работы по выяснению топографии городища Чуфут-Кале и изучению эпиграфического материала (Акчокраклы, 1928, с. 158-172). В 1928 г. экспедиция в составе представителя Центральных реставрационных мастерских Б. Н. Засыпкина, У. А. Боданинского, О. Акчокраклы, молодых практикантов Муратова и Аблямитова и шести рабочих исследовала остатки мечети XIV в. на территории пещерного города Чуфут-Кале в Бахчисарае, в результате чего был составлен ее подробный план. Кроме того, были открыты водопровод с источником «Хамам-Чокрак» и фундаменты ханского дворца в урочище «Ашлама-Сарайлык» в долине Биюк-Ашлама-Дере под северным обрывом Чуфут-Кале.

В 1929 г. экспедиция на Чуфут-Кале была продолжена (рис. 104). Ее основной состав был расширен за счет практиканта Б. Муратова и стажеров Е. В. Веймарна, В. Н. Чепелева, выполнивших инструментально-топографическую съемку всего городища, а также 7 рабочих во главе с сотрудником по охране памятников Чуфут-Кале тов. Дубинским (Мусаева, 2007, с. 92). В результате были закончены раскопки мечети, в процессе которых найдено множество архитектурных деталей, позволяющих частично реконструировать здание. Важной находкой стали находки мраморных византийских капителей V в. н. э. и архитектурной детали с изображением византийского креста в руинах фонтана у текие Газы-Мансура. На 1930 г. было запланировано продолжение археологических разведок в урочище «Ашлама-Сарайлык» и работ в Старом Крыму.

В 1929 г. продолжаются и этнографические экспедиции. У. Боданинский и О. Акчокраклы вместе с музейным фотографом Яновским и архитектором ЦГРМ Б. Н. Засыпкиным, командированным Центральным музеем Восточных культур в Москве, посетили деревни Биюк-Озенбаш и Кучук-Озенбаш «для изучения крестьянских жилищ и ткацкого производства среди женщин (совм. с отд. ОПИК)». По заданию музея Б. Н. Засыпкиным были выполнены планы древних мусульманских памятников (мечетей, дюрбе, медресе и бань).

В феврале 1929 г. У. А. Боданинский (рис. 105), намереваясь продолжить раскопки в Старом Крыму (Ломакин, 2010, с. 36), отправил запрос в Главнауку для получения разрешения на продолжение археологических исследований. В марте письмо было переправлено для отзыва в ГАИМК. Академия была не против выдать открытый лист, но потребовала предоставить археологический и финансовый отчет о работах 1928 г. Лист на проведение работ в 1929 г. был получен. Однако замечания специалистов вызвал дневник раскопок 1928 г. и оттиск статьи о раскопках Чуфут-Кале, присланный в качестве отчета (Боданинский, Засыпкин, Акчокраклы, 1929, с. 170-187). В июне 1930 г. на основании предоставленных У. А. Боданинским материалов, из ГАИМК в сектор науки Народного комиссариата по просвещению было отправлено заключение, в котором указывалось на ряд методических недостатков и упущений, допущенных при раскопках мечети на Чуфут-Кале – «Ввиду Академия считает важным выдачу тов. Боданинскому открытого листа на продолжение работ в текущем году лишь при условии учета сделанных в заключении Академией замечаний» (Ломакин, 2010, с. 37). В переписке ГАИМК с сектором науки указаны и причины, по которым он в 1930 г. был лишен Открытого листа: «допущенные ранее ошибки» и «дефекты в определении территории, подлежащей вскрытию» (Ломакин, 2014, с. 50-51).

Музей последний раз принял официальное участие в археологических экспедициях в июле 1930 г., когда О. Акчокраклы был командирован на археологические раскопки в Старый Крым, затем на Чуфут-Кале, однако эти исследования не состоялись (Эминов, 2011, с. 58). Этнографические экспедиции 30-х гг. были посвящены только собиранию фольклора.

В 1933 г. У. А. Боданинский по согласованию с Государственной Академией истории материальной культуры им. Н. Я. Марра (Эминов, 2011, с. 58) занимался раскопками башни Кыз-Куле, а также исследовал небольшую часовню и пять вырубных гробниц к востоку от нее, но официально в этих работах Бахчисарайский музей уже не участвовал. Они проводились в рамках Эски-Керменской экспедиции ГАИМК под руководством Н. И. Репникова, Ф. И. Шмита и В. И. Равдоникаса (Желтухина, 2008, с. 358). Этим работам У. А. Боданинский посвятил свою последнюю статью, опубликованную в 1935 г. (Боданинский, 1935, с. 81-88).

В конце 20-х гг. музеям придается агитационная функция, а тех, кто последовательно защищал памятники, стали обвинять в отрыве от дела строительства социализма, буржуазном национализме, и даже в прямой антисоветской деятельности. Практически вся система изучения и охраны памятников Крыма была уничтожена, лишена финансирования и возложена на музеи. С 1927 г. по 1930 г. прекратили деятельность КрымОХРИС, ТОИАЭ, Крымское общество естествоиспытателей и любителей природы, в 1931 г. приостановлено издание всех научных журналов, в 1934 г. ликвидированы Центральные государственные реставрационные мастерские (Хлівнюк, 2006, с. 406-407; Османова, 2007, с. 117). Уничтожение памятникоохранной системы привело к неконтролируемой распашке земель и застройке населенных пунктов, повлекшими за собой разрушения множества памятников архитектуры и археологии. В реорганизованных экспозициях крымских музеев подлинные экспонаты зачастую подменялись лозунгами, а сами экспозиции стали одной из форм пропагандисткой работы (Эминов, 2011, с. 59).

В 1930 г. музею вменяется создание отдела советского строительства, а к 1934 г. во дворце были сохранены только историко-бытовой отдел, отделы революции, антирелигиозный и военный. План работы музея на этот год предусматривал пропаганду зажиточной жизни рабочих и колхозников, планировалось создать галерею ударников социалистической промышленности и организовать социалистическое соревнование. Гарем стали показывать как проявление рабской эксплуатации женщин (Желтухина, 2008, с. 359). Ситуация стала улучшаться только к середине 30-х гг., когда в условиях нарастания угрозы войны потребовалось усиление патриотического воспитания и использование в пропагандистских целях исторического прошлого народов СССР.

Культурное наследие, пусть и в усеченной форме вновь оказалось востребованным для политико-просветительских и пропагандистских задач. В несколько новой форме возрождается и система охраны памятников. В 1932 г. вопросы их охраны были отнесены к компетенции и полномочиям Сектора науки Наркомпроса, в этом же году был образован Центральный республиканский (РСФСР) орган охраны памятников, а при Президиуме ВЦИК РСФСР учрежден Комитет по охране исторических памятников, подготовивший постановления ВЦИК и СНК РСФСР «Об охране исторических памятников» (10.08.1933 г.) и «Об охране археологических памятников» (10.02.1934 г.). Именно эти постановления несколько стабилизировали ситуацию с нерациональным использованием и уничтожением культурного наследия.

Деятельность У. Боданинского сводилась не только к музейной работе, участию и проведению экспедиций. Профессиональные качества ученого и его большой авторитет подталкивали У. А. Боданинского и к активной общественной деятельности: он избирался в состав Крымского ЦИК первого созыва, Бахчисарайского Районного исполнительного комитета (1921-1923 гг.), Бахчисарайского Горсовета (с 1925 г.), Крымского Центрального исполнительного комитета, был заведующим отделом народного образования в Бахчисарае, членом-корреспондентом Центрального Бюро Краеведения, Всеукраинской научной Ассоциации Востоковедения и других научных организаций и обществ Крыма и СССР (Мусаева, 2007, с. 15).

У. А. Боданинский был всесторонне развитым человеком, применяя свои способности в различных сферах жизнедеятельности. Будучи автором более 20 работ (Арифов, 2010, с. 42, 43), посвященных проблемам истории, археологии и этнографии крымских татар, краеведения и охраны памятников, опубликованных им, начиная с 1916 г., в 1934 г. он планировал издать в Крымгизе свой перевод книги Э. Челеби «Путешествие в Крым», готовил к изданию 75 документов из кадыаскерских книг времени Крымского ханства с географическим и предметным указателем (Желтухина, 2008, с. 361). Кроме того, еще по возвращению из Санкт-Петербурга в 1916 г. У. А. Боданинский преподавал рисунок, им он занимался в свободное время уже будучи директором и заведующим музеем. Орнаменты и виньетки, выполненные им, размещены в путеводителях П. В. Никольского «Бахчисарай» и «Бахчисарай. Чуфут-Кале. Салачик», выпущенных в 1924 г., а его рисунками украшена книга З. Бахаревича и О. Одабаша «Крымско-татарские детские песни» (1926 г.). Кроме того, известно несколько зарисовок и гравюр этнографического характера, выполненных в середине 1920-х гг. («Выделка войлока», «Мастерская медника» и др.) (Червонная, 1995, с. 221; Арифов, 2010, с. 41). Известны и отдельные работы художника – пейзаж «Лунный вечер» (1910), «Пионеры» (1930) (Червонная, 1995, с. 220).

Руками У. А. Боданинского были изготовлены эскизы декораций и костюмов к музыкальной драме «Багъчасарай козьяш чешмеси» («Бахчисарайский фонтан слез»), которая с успехом шла на сцене Крымского государственного татарского театра (1927). В 1930 г. он выступает в роли консультанта постановки пьесы Тархана «Наступление». Будучи членом Союза драматических и музыкальных писателей, У. А. Боданинский участвовал в создании нескольких кинолент, в частности был художником-консультантом первых художественных и документальных фильмов из жизни крымских татар «Алим» (реж. Г. Тасин, 1926), «ЕшильАда» (1925-1926 гг.) (Козлов, 1999, с. 60).

В 1927 г. умерла первая жена У. А. Боданинского – Ольга Александровна Боданинская. В 1928 г. второй женой У. А. Боданинского стала фотолаборантка музея Анна Никитична Фомина (Желтухина, 2008, с. 359; Эминов, 2013, 242), хранившая 3660 фотонегативов, на которых, в том числе, были запечатлены результаты экспедиций 20-х гг.

В 1934 г., в отчетном докладе на 17-й областной партийной конференции, к которой У. А. Боданинским была подготовлена выставка, было указано, что в экспозициях Бахчисарайского музея «неуместно демонстрируется противопоставление выборных основ Курултая с тогдашними методами Военно-революционных комитетов» (Желтухина, 2008, с. 360). В подаче материала был усмотрен «националистический уклон» (Эминов, 2011, с. 60). Несмотря на то, что У. Боданинский был готов заменить указанный стенд, согласно приказу Наркомпроса Крымской АССР № 5 от 10.02.1934 г., он был уволен с занимаемой должности. Ушла из музея и его жена, были уволены заместитель директора музея Шейх-Заде Мемет Вехби и хранитель музея И. Я. Нейман. В марте У. А. Боданинский передал дела новому директору Б. И. Файкову и некоторое время жил на территории дворца, затем у бывшего вахтера П. Ф. Гонтаренко, преподавал в ФЗУ, работал художником-оформителем. Тем временем, в 1936 г. из музейной библиотеки, насчитывавшей к тому времени более 2000 книг стали изымать запрещенную литературу (Желтухина, 2008, с. 359, 360).

В 1934 г., У. А. Боданинский вместе с женой переезжает в Москву (по другим данным в 1936 г. (Арифов, 2010, с. 43), где выполняет различные декоративные работы на столичных стройках (Козлов, 1999, с. 60), а позже по вызову уезжает в Тбилиси, где в качестве рядового декоратора занимается оформлением Института Маркса, Энгельса, Ленина (Эминов, 2013, с. 242). В 1937 г. по распоряжению заместителя наркома Фриновского У. А. Боданинский был арестован. Ему было предъявлено обвинение в том, что он с 1918 г. являлся агентом иностранной разведки, был одним из «активных участников контрреволюционной миллифирковской организации в Крыму, вел среди татарского населения пропаганду миллифирковских идей». Ученый был осужден и расстрелян в Симферополе 17 апреля 1938 г. по приговору Военной коллегии Верховного Суда СССР и обвинительному заключению, утвержденному наркомом внутренних дел Крымской АССР, майором госбезопасности Михельсоном и помощником главного прокурора РККА Шульц Анн, в котором сказано, что Боданинский, использовал «свое служебное положение для популяризации наследия известного основателя пантюркизма в России Гаспринского Исмаила». Вместе с У. А. Боданинским было расстреляно еще 16 деятелей науки и культуры Крымской АССР (Эминов, 2013, с. 242).

Источники и литература

1.Арифов А. С. К вопросу о творческом наследии крымоведа Усеина Боданинского // Причерноморье. История, политика, культура. Выпуск II. Серия Б. Новая и новейшая история. Избранные материалы VII Международной научной конференции «Лазаревские чтения» / Под общей редакцией В. И. Кузищина. Севастополь: Филиал МГУ в г. Севастополе, 2010. С. 40-44.

2. Асанова У. К. У. А. Боданинский – организатор этнографической деятельности Государственного дворца-музея тюрко-татарской культуры в 20-30-е гг. ХХ в. // Матеріали других Всеукраїнських Зарембівських читань: «Українське пам`яткознавство: Сучасні проблеми та тенденції» /гол. ред. Титова О. М. / Центр пам’яткознавства НАН України та УТОПИК. Київ, 2009. С. 7-19.

3. Асанова У. К. Карасубазар в этнографо-экспедиционных исследованиях У. А. Боданинского (1921-1926 гг.) //Мир Бекира Чобан-Заде. Сборник материалов I Крымской международной тюркологической конференции. Белогорск (Карасубазар) 23-25 мая 2012 г. / Сост. : А. Р. Эмиров. Симферополь: НАТА, 2013. С. 138-149.

4. Башкиров А. С., Боданинский У. А. Памятники крымско-татарской старины: Эски Юрт // Новый Восток. 1925. № 8/9. С. 291-311.

5. Боданинский У. А. Карасубазарская старина // газета «Красный Крым». Симферополь, 1926. 3 сент. (Издана под псевдонимом Усейн Адель-Рефи.) Боданинский У. Новые материалы по этнографии татар в Крыму: Экспедиция Кр. ЦИКа и СНК по изучению татарской культуры в Крыму // Бюллетень Конференции археологов СССР в Керчи. Керчь, 1926. № 3. С. 6-7.

6. Боданинский У. А., Засыпкин Б. Н., Акчокраклы О. Чуфут-Кале: По материалам раскопок 1928-1929 гг. // ИТОИАИЭ. Симферополь, 1929. Т. 3. С. 170-187.

7. Боданинский У. А. Археологическое и этнографическое изучение татар в Крыму // Отдельный оттиск из сб. Крымплана «Реконструкция народного хозяйства в Крыму». Выпуск II: Симферополь, 1930. С. 3-31.

8. Боданинский У. Черкез-Керменское укрепление Кыз-Куле по разведкам 1933 г. // Изв. ГАИМК. Вып. 117. М.-Л., 1935. С. 81-88. Веймарн Е. В. 1979 г. Материалы к археологической карте. Бахчисарайский район. I // Архив ГБУ РК БИКАМЗ. Дело № 42 (15/42). С. 35-46.

9. Ефимов А. В. Малоизвестные материалы по истории Бахчисарайского музея // Проблемы истории и археологии Крыма. Симферополь, 1994. С. 213-225.

10. Желтухина О. А. Последние годы жизни У. А. Боданинского в Бахчисарае // Бахчисарайский историко-археологический сборник. Выпуск 3. Симферополь. 2008. С. 358-361.

11. Засыпкин Б. Н. Памятники архитектуры крымских татар // Крым. 1927. № 2. С. 113-168.

12. Засыпкин Б. Н. Обследование памятников архитектуры Крыма. «Новый Восток», 1927. № 18. С. 277-278.

13. Карлов С. В. Новые данные о средневековом поселении Эски-Юрт в Бахчисарае // Откровение древнего Солхата. Материалы международнойнаучно-практической конференции// Под ред. А. Г. Герцена. [Харьков], 2010. С. 35-77.

14. У. А. Козлов В. Ф. Директор музея // Йылдыз. 1996. № 4. С. 112-125.

15. Козлов В. Ф. Боданинский Усеин Абдрефиевич // Деятели крымско-татарской культуры (1921-1944 гг.): библиографический словарь / гл. ред.-сост. Д. П. Урсу. Симферополь: Доля, 1999. С. 59-61.

16. Ломакин Д. А. Бахчисарайский дворец-музей тюрко-татарской культуры и исследование мусульманских памятников XIII–XV веков в Старом Крыму (вторая половина 20-х годов XX века) // Сіверщина в історії України: Зб. наук. пр. К. : Глухів, 2010. Вип. 3. С. 33-38.

17. Ломакин Д. А. Исследование мусульманских памятников Старого Крыма во второй половине 20-х гг. XX века: новые материалы // Вестник Кемеровского государственного университета. 2014. № 2 (58). Т. 1. С. 48-52.

18. Люди и судьбы. Биобиблиографический словарь востоковедов – жертв политического террора в советский период (1917-1991). Изд. подготовили Я. В. Васильков, М. Ю. Сорокина. СПб. : Петербургское Востоковедение, 2003. 496 с. (Социальная история отечественной науки о Востоке). Сетевая версия, 2004. http:// memory.pvost.org/pages/bodaninskij. html.

19. Мусаева У. К. Народный учитель: Документальный очерк деятельности выдающегося крымско-татарского просветителя Усеина Боданинского / Отв. ред. А. А. Непомнящий. Симферополь: ОАО «Симферопольская городская типография» (СГТ), 2007. 240 с. (Биобиблиография крымоведения. Вып. 9.)

20. Нагорняк К. И. Новые документы по истории памятникоохранной деятельности в Крыму: Бахчисарайский отдел Общества защиты и сохранения в России памятников искусства и старины // Праці Центру пам’яткознавства: Збірник наукових праць. 2013. Вип. 23. С. 167-177.

21. Османова Г. Деятельность Бахчисарайского музея по охране памятников в 1920- 1930 гг. // Сб. докладов науч.-практ. конф., посвященной 90-летию со дня основания Бахчисарайского музея. Симферополь, 2007. С. 113-119.

22. Полканов А. Первоочередная задача КрымОХРИСа. (Педагогическая жизнь Крыма. Орган Народного Комиссариата Просвещения КССР.№1-2. Янв.-февр. 1925 г. С. 73-74. 23. Прохоров Д. А. Усеин и Али Боданинские – воспитанники Симферопольской татарской учительской школы // IV научные чтения памяти Усеина Боданинского. Тезисы докладов и сообщений. Бахчисарай, 2012. С. 30.

23. Урсу Д. П. Боданінський Усеїн Абдурефійович // Енциклопедія сучасної України. К., 2004. Т. 3. С. 113.

24. Хлівнюк О. Основні напрямки роботи з охорони культурної спадщини в Криму в 20-і рр. ХХ ст. // Історико-географічні дослідження в Україні. Київ, 2006. № 9. С. 400-408.                        25. Холонина М. А. К истории подготовки CССР ко Всемирнойпарижской выставке 1925 года // Праці Центру пам’яткознавства, вип. 23. К., 2013.

26. Червонная С. М. Искусство татарского Крыма / Российская академия художеств. М, 1995. 320 с.

27. Черкезова Э. О славном роде Боданинских //Голос Крыма. Симферополь, 2003. 9 мая. 28. Эминов Р. Р. Первый национальный музей крымских татар// Восточный архив № 2 (24), 2011. С. 48-64.

29. Эминов Р. Р. Деятельность Фоминых-Боданинских в Бахчисарайском дворце-музее // Документирование театрального наследия: Международная научная конференция: к 90-летию Российской государственной библиотеки искусств: доклады, сообщения, публикации /Рос. гос. б-ка искусств; сост. А. А. Колганова. М. : Новое издательство, 2013. С. 235-245.

30. Яблоновская Н. В. Проблема культурного возрождения крымских татар и диалога культур на страницах газеты Временного крымско-мусульманского исполнительного комитета «Голос татар» (1917) // Культура народов Причерноморья. 2004. № 47. С. 174-177

---

[1] Окончив с отличием Симферопольскую татарскую учительскую школу и получив в 1885 г. аттестат на звание учителя начального татарского училища, Али работал конторщиком в редакции бахчисарайской двуязычной газеты «Терджиман», а с 1886 по 1890 гг. учительствовал в татарской народной школе в Армянске. Выпустив первых учеников, он перевелся в крымско-татарскую школу Бахчисарая, но вскоре был изгнан из нее за участие в революционном кружке «Уриет северлер» («Вольнодумцы»), задачей которого было освобождение народа от власти богатых, освобождение женщин, обучение молодежи в европеизированных школах и т. д. (Черкезова, 2003). В течении двух последующих лет он был служащим у графа Мордвинова в Качинском управлении. В 1893 г. переезжает в Симферополь, где занимается литературной деятельностью. Его перу принадлежит перевод «Тараса Бульбы» Н. В. Гоголя, а в соавторстве с Мартино и О. Мурасовым – «Пословицы, поговорки и приметы крымских татар», изданные в 1915 г. в 52 выпуске Известий Таврической Ученой Архивной Комиссии, членом которой он являлся. На свои средства Али издал книги по социологии и открыл библиотеку, в которой были собраны книги по истории и этнографии. До 1917 года Али работал секретарем в государственном управлении «Таврида». В марте 1917 г. Али Боданинский был назначен секретарем Центрального мусульманского исполнительного комитета, позднее – Курултая. На волне национального крымско-татарского движения в 1917 г. в Симферополе, при участии и редакторстве А. Боданинского, была создана газета «Голос татар», где также работал У. Боданинский и О. Акчораклы (Яблоновская, 2004, 174). Осенью 1918 г. Али Боданинский начал заниматься подпольной работой, открыто проявив несогласие с правлением Сулеймана Сулькевича. В 1919 году становится членом РКП(б), работал в составе Крымского совета народных комиссаров, в этом же году пошел воевать с белогвардейцами. Погиб в 1920 г., в местечке Кызыл Яр близ Мелитополя.